Древний Индостан. Раннеиндийская цивилизация
Шрифт:
Во-вторых, в таких захоронениях находились в основном железные орудия: от топоров, ножей, крючков, мотыг, лезвий и конской сбруи до целиком выполненных из металла копий более 1,8 метра в длину. Из бронзы выполнены изделия, не имеющие большой практической важности: браслеты, кольца и т. п., а также чаши; иногда встречаются золотые бусы, но главным фактором является широко распространенное и хорошо развитое производство железных орудий.
В-третьих, это керамика. В мегалитах, и реже в урновых захоронениях, в основном встречается черно-красная керамика, о которой уже говорилось. При обжиге изделия этого вида расположены вверх дном, поэтому горловая и внутренняя части, находящиеся в прямом соприкосновении с огнем, становятся черными, в то время как нижняя часть изделия (занимающая верхнее положение при обжиге) приобретает терракотово-красный или реже, как в захоронениях в Бахале и Текваде, серый цвет. Иногда все изделие имеет черный цвет. Изделия, обычно тонкостенные и выполненные на гончарном круге, хорошо обработаны и отполированы. В некоторых случаях изделия натирались солью, в результате чего поверхность становилась сверкающей и хрустящей. Однако сходство с «северной чернолощеной керамикой» было лишь внешним: «мегалитические» керамические изделия изготовляются при более низкой температуре и не обладают металлической твердостью и блеском, свойственным СЧК. Формы изделий
Перед тем как продолжить анализ вышеупомянутых факторов, следует сказать несколько слов о датировке мегалитических памятников. Пока она может быть дана лишь в общих чертах: точная хронология пока не установлена, хотя нижний предел можно определить более или менее точно. При раскопках в Брахмагири было установлено, что мегалитический культурный слой перекрывался следующим, соответствующим более развитой культуре слоем, содержащим образцы круглой (италийской) керамики, датируемой I в. н. э. Эта датировка была подтверждена и материалом, обнаруженным в Чандравалли, в 72 километрах от Брахмагири, где помимо круглой (италийской) керамики были обнаружены завезенные серебряные монеты с изображением римского императора, датированные в течение первых трех-четырех десятилетий I в. н. э. А480 километрами южнее, в Арикмеду, рядом с Пондичерри, культурный слой с остатками построенного из кирпича торгового города и образцами италийской керамики, а также других видов, относящихся к первой половине I в. н. э., следовал практически без интервала за слоем с остатками деревенского поселения, содержащим характерные образцы «мегалитической» черно-красной керамики. В 1817 г. было зарегистрировано, что в районе Коимбатора в мегалитической гробнице была найдена римская серебряная монета с изображением императора Августа (23 г. до н. э. – 14 г. н. э.); возможно, конечно, что она попала туда после захоронения. В гробнице с «входным отверстием», обнаруженной в Тирувилвамале, рядом с Кочином, находились образцы керамики красно-коричневого цвета с криволинейными рисунками, выполненными белой или желтой краской, схожие с образцами аналогичной керамики с прямолинейным рисунком, найденными в Брахмагири и Чандравалли, и датируемые I в. н. э. Подтверждающий материал, таким образом, хоть и немногочислен, но последователен и частью хорошо задокументирован. Окончание времени действия комплекса мегалитических культур может быть датировано первой половиной I в. н. э.
Полные временные рамки мегалитического периода определить сложнее. В Брахмагири глубина мегалитического культурного слоя по вертикали составляет 0,9 – 1,2 метра; трудно сказать точно, сколько это означает по времени; примерно это два-три столетия. Предположительное время появления здесь мегалитической культуры, по моей оценке, – 200 г. до н. э. Возможна небольшая погрешность, но то, что дата не должна быть более ранней, чем III в. до н. э., подтверждает бронзовая монета, сделанная в Эране [142] , относящаяся ко II или III в. до н. э., найденная в гробнице с «входным отверстием» в Сулуре, в районе Коимбатора.
142
Эран – древнее название Ирана.
В итоге можно сказать, что нет оснований датировать появление мегалитов в Южной Индии ранее чем III в. до н. э.; в целом же временные рамки мегалитической культуры можно в рабочем порядке определить как III в. до н. э. – I в. н. э.
К этому следует добавить, что слои с образцами мегалитических культур редко обнаруживаются при раскопках на территории поселений; из таких поселений практически можно назвать только Брахмагири, Санганакаллу [143] и Маски. Причем более или менее определенную хронологию можно было давать только по результатам раскопок в Брахмагири. Это поселение расположено на нижнем слое холма недалеко от искусственного водоема для орошения, а обнаруженные мегалитические гробницы с «входным отверстием» (их сохранилось около 300) разбросаны по прилегающей к холму равнине, которая как сейчас, так наверняка и в те времена использовалась жителями для ведения сельского хозяйства. В районе Мадраса (в Чинглепуте) картина обратная: мегалитические захоронения в основном расположены на холмах и внутри многочисленных скал, что говорит о том, что поселения людей находились на прилегающей равнине. На ней также обнаружены древние искусственные водоемы, свидетельствующие о том, что люди, возводившие мегалитические сооружения, были знакомы с искусственным орошением.
143
В Куннаттуре, рядом с Чинглепутом.
Остается вопрос: каковы источники происхождения мегалитической культуры? Что касается железных орудий, обнаруженных в мегалитах, то вопрос об их происхождении не является таким уж неразрешимым. Внушительное их количество, а также качество объясняются тем, что они хорошо сохранились в защищенных мегалитических гробницах. Не будь этой защищенности, обнаруженные в Брахмагири остатки железных орудий не могли бы дать той же информации об общем уровне культуры производства железных орудий того времени. И наоборот, если бы мегалиты присутствовали и в районах городов в долине Ганга в эпоху железа, то состояние найденных там остатков железных орудий в лучшую сторону отличалось бы от того, в котором они были обнаружены. В принципе также не составляет труда увидеть связь зарождавшегося в Южной Индии производства железных орудий в IV – III вв. до н. э. с соответствующим производством в долине Ганга в V – IV вв. до н. э. и соответственно в Персии с конца VI в. до н. э., как и связь между железными орудиями и СЧК на территории Декана с аналогичной культурой расположенных севернее районов. СЧК, как уже отмечалось, по естественным причинам распространялась на юг более медленно, чем практичность и доступный металл, который быстро получил хождение по всему полуострову. Рискну сделать исторический экскурс и предположить, что в результате распространения империи Маурьев на полуостровную
Все вышесказанное выглядит вполне разумно, но как быть с «мегалитической» черно-красной керамикой? Как она встраивается в эту картину? Весьма неплохо. В последние годы все больше образцов этой керамики встречается на северном направлении, причем есть основания полагать, что ее самые ранние образцы также находились в северных районах, из чего можно сделать вывод, что эта керамика, как и железные орудия, попала на юг с севера. И действительно, среди хараппской и субхараппской керамики в Лотхале и по всему Катхиявару также встречаются черепки черно-красной. Образцы субхараппской культуры в Лотхале относятся к ее довольно позднему этапу и могут быть датированы примерно 2-м тысячелетием до н. э. Имеют ли в таком случае существенную важность найденные там образцы черно-красной керамики? Основы техники изготовления этой керамики весьма распространены «в пространстве и времени»: например, она встречается и в Древнем Египте, и в современной Африке. Можно ли считать черно-красную керамику целостным типом культуры? Следует отнестись к этому с известной долей сомнения, тем более что в Рангпуре, расположенном недалеко от Лотхала, слой со значительным количеством образцов этой керамики был отделен от субхараппской культуры явно выраженным интервалом. Но в целом имеющийся материал свидетельствует о постоянном присутствии этого вида керамики на территории Индостана в течение 1-го тысячелетия до н. э., так что вопрос, безусловно, прояснится сам собой в ближайшем будущем.
Самый северный район ее распространения находится на плодородных почвах юго-восточных склонов гор Аравалли. Здесь, в районах Удайпура, Читогарха и Мандасора, были обнаружены чаши с круглым окаймлением по тулову, черные внутри и в основном красные снаружи; на некоторых встречается простой рисунок белого цвета: прямолинейный или в форме окружностей. Иногда вместе с образцами керамики встречаются микролиты, реже – остатки меди. В Ахаре, рядом с железнодорожной станцией Удайпур, было найдено древнее местонахождение, в котором были представлены две основные культуры, занимавшие в общей сложности более 10 метров полезного наполнения слоя, причем между ними находился незаполненный интервал. Более поздняя культура относится к нашей эре, а образцы более ранней, занимающие более 6 метров, могут быть подразделены на три подфазы, причем в каждой из них представлена черно-красная керамика. В самой ранней подфазе керамика довольно грубого выполнения и отполирована только снаружи; образцы средней подфазы выполнены более искусно и отполированы как снаружи, так и изнутри. В последней фазе наблюдается упадок черно-красной керамики, преобладают уже другие виды. В самых верхних слоях этого культурного слоя встречаются ямы для производства керамики, характерные для городов Северной и Центральной Индии во второй половине 1-го тысячелетия до н. э. Обнаружены только два образца микролитов.
Точная датировка обнаруженных в Раджастхане образцов керамики не установлена, и они имеют лишь общее сходство с мегалитической керамикой. Однако подобные образцы встречаются и юго-восточнее Раджастхана: и на плоскогорье Малва, и в долине Нармады, где их сходство с «мегалитической» керамикой, как типологическое, так и хронологическое, просматривается более очевидно. Образцы черно-красной керамики, найденные в Нагде, на берегу реки Чамбал северо-западнее Удджайна, относятся к железному веку и могут быть датированы временем после 500 г. до н. э. Схожие данные дает материал, обнаруженный в самом Удджайне, – образцы черно-красной керамики здесь встречаются вместе с железными орудиями, но предшествуют появлению СЧК, которая на этом довольно отдаленном местонахождении, очевидно, появилась сравнительно поздно. В Махешваре, расположенном на берегу Нармады, черно-красная керамика встречается в основном одновременно с СЧК, но немного ее образцов обнаружено и в предшествующем халколитическом культурном слое. В расположенном южнее местонахождении в Бахале наблюдается аналогичная последовательность: первые образцы черно-красной керамики находятся в верхей части халколитического культурного слоя, а в более позднем слое эта керамика встречается уже вместе с железными изделиями и СЧК.
Тенденция, о которой свидетельствует вышеупомянутый материал, ясна: в районе Раджастхана и Малвы, а также вдоль великих рек Центральной Индии черно-красная керамика появилась около середины 1-го тысячелетия до н. э. или немного ранее и, возможно, непосредственно предшествовала появлению железных орудий и СЧК. Возможность ее более ранней датировки на Катхияваре будет зависеть от результатов дальнейших исследований в Лотхале и других местонахождениях, которые могут быть отнесены к позднехараппской культуре. Черно-красная керамика не встречается в районе двуречья Джамны и Ганга; она более характерна для района между горами Аравалли и Виндхья, а также для более южных районов, где она сумела сохраниться как самобытное местное ремесло и после появления здесь «иностранной» и более технически совершенной СЧК. Совершенствуясь за счет местных особенностей и традиций по форме изделий, их раскраске и технике выполнения, черно-красная керамика распространилась далее на юг, где была еще более усовершенствована создателями мегалитов и урновых захоронений на полуостровной части Индостана. Установленная на сегодня хронология подтверждает такую версию распространения как черно-красной керамики, так и «мегалитической» культуры производства железных орудий. Эти два культурных течения, шедшие одно из района северных равнин, а другое из района плоскогорья Малва, соединились на территории Декана.
Суммировать вышесказанное можно следующим образом: около 300 г. до н. э. определенные культурные течения, главной составной частью которых было производство железных орудий, постепенно распространились в южные районы, где жили сообщества, принадлежащие к различным видам халколитических культур; этот процесс был неожиданно и резко ускорен и получил завершенное политическое оформление вследствие распространения влияния империи Маурьев с севера на юг. Между комплексом этих культур, привнесенным нашествием с севера, и местными, менее развитыми халколитическими культурами не было никакого органического переходного периода, если не считать некоторое опережение в распространении железных орудий по сравнению с относящейся к этому же комплексу культур СЧК, а также то, что производители черно-красной керамики вписались в этот комплекс и были им увлечены еще дальше на юг. В большинстве случаев субъект нашествия прошел по его объекту как вода по песку. Это был пример завоевания одной культуры другой, никак не меньше.