Древний Китай. Том 2: Период Чуньцю (VIII-V вв. до н.э.)
Шрифт:
Как явствует из сообщения «Цзо-чжуань» (1-й год Сюань-гуна; 608 г. до н. э.), царство Чжэн, недовольное исходом событий в Сун, предпочло отойти от Цзинь и сблизиться с Чу. В ответ на это коалиция чжухоу (Цзинь, Сун, Вэй, Чэнь и Цао) попыталась наказать Чжэн, но, натолкнувшись на отпор со стороны Чу, отступила. В конце того же года цзиньская армия в одиночку попыталась было вторгнуться в Чжэн и снова потерпела неудачу. И именно в этой обстановке, воспользовавшись неудачами Цзинь и внутренними осложнениями в этом царстве, связанными с выяснением отношений между Лин-гуном и братьями Чжао, Чу, как о том сказано в «Цзо-чжуань», «приказало Чжэн вторгнуться в Сун». Вторжение, как упоминалось, было более чем успешным. Сначала у поверженной сунской армии было отобрано 460 колесниц, а потом за возвращение плененного Хуа Юаня (кстати,
53
6 Вообще-то высокопоставленный пленник был оценен в 100 колесниц с 400 лошадей. Но после того как половина этого количества была получена, Хуа Юаню удалось самому бежать из плена, что сэкономило сунцам немалое количество и без того уже не слишком большого запаса оставшихся у них боевых колесниц и запрягавшихся в них лошадей [103, гл. 38; 71, т. V, с. 135; 114, 2-й год Сюань-гуна; 212, т. V, с. 287 и 289].
Нет нужды говорить о том, сколь окрылил чуского Чжуан-вана этот успех и как он отразился на дальнейшем ходе событий. Согласно «Цзо-чжуань» чуский Чжуан-ван, выступив в 606 г. до н. э. против лухуаньских жунов, располагавшихся к западу от домена вана, на обратном пути задержался на границе домена, где демонстративно провел парад своих войск. Только что вступивший на трон чжоуский Дин-ван (606–586 гг. до н. э.) отправил к чуским войскам сановника с поздравлениями. Приняв его, Чжуан-ван неожиданно заговорил о чжоуских бронзовых треножниках, которые считались символом власти чжоуского вана.
В ответ сановник чжоуского вана вежливо, но поучительно заметил, что сила государства — в добродетели его правителя, а не в сосудах; что же касается сосудов, то они (согласно преданию, речь шла о девяти больших треножниках с орнаментальным изображением на их поверхности рельефа девяти частей Поднебесной и тех вещей, животных и иных раритетов, которые имелись в этих частях) были в свое время в распоряжении Ся, затем около 600 лет у Инь, после чего оказались у чжоуских ванов, где им надлежит пробыть, как показало специальное гадание, около 700 лет, так что чускому правителю нечего ими интересоваться [114, 3-й год Сюань-гуна; 212, т. V, с. 292 и 293; 103, гл. 40; 71, т. V, с. 188]. После этого чуский Чжуан-ван ушел со своим войском в Чу.
Проявленный Чжуан-ваном интерес к треножникам свидетельствует о том, сколь далеко простирались амбиции чуских правителей. Более того, при всей внешней его случайности он был по-своему весьма логичен. Ведь в Поднебесной — с точки зрения Чу — в то время было два вана — чжоуский и чуский, причем последний явно был сильнее. И хотя легитимным правителем считался чжоуский сын Неба, чускому вану это, видимо, не казалось неодолимым препятствием. Он вполне мог считать именно себя тем, кому надлежит владеть символами власти. Особенно если принять во внимание, что царство Чу располагалось вне Чжунго, само считало себя полуварварской страной и уже по одной этой причине было не слишком обременено идеями, связанными с теорией небесного мандата и вытекавшими из нее выводами, которые препятствовали кому-либо без явно выраженной на то воли Неба претендовать на высшую власть в Поднебесной. Впрочем, когда армия Чжуан-вана возвратилась домой, оказалось, что Чу было уже не до претензий на символы власти в Поднебесной. Страна была накануне катастрофы.
Судя по данным источников, в 605 г. до н. э. в Чу начались серьезные внутренние распри. Потомки влиятельного клана Жо-ао, родственного правящему дому, сначала не поладили друг с другом, а затем, когда власть в стране оказалась в руках наиболее жестокого из них, занявшего должность главного министра Чу, клан вступил в открытый бой с могущественным Чжуан-ваном. Сражение, красочно описанное в «Цзо-чжуань», завершилось
Борьба с влиятельным кланом ближайших родственников и могущественных министров, несомненно, ослабила позиции чуского Чжу-ан-вана, что уменьшило давление Чу на соседей. В результате царство Чжэн вновь сблизилось с Цзинь, так что вскоре после подавления мятежа Чжуан-вану пришлось организовать поход на Чжэн. Сыма Цянь это нападение объясняет, в частности, тем, что будто бы Чжэн, приняв подношения от царства Сун, «выпустило Хуа Юаня» [103, гл. 42; 71, т. VI, с. 37]. Если учесть, что в другой главе его труда [103, гл. 38; 71, т. V, с. 135] говорится о бегстве сунского Хуа Юаня из плена, то обвинения могут показаться надуманными. Впрочем, это вопрос трактовки фактов: «подношения» (50 колесниц) были получены (неясно, правда, чжэнцами или все же чусцами), а Хуа Юань покинул Чжэн и вернулся в Сун. Словом, предлог у Чу был, однако подлинной причиной нападения на Чжэн был все же не казус с Хуа Юанем, а позиция самого этого царства.
Это царство, расположенное в южной части Чжунго, по соседству с Чу, постоянно оказывалось в зоне перекрещивающихся влияний и зависело от политического давления и с севера (Цзинь) и с юга (Чу). Спорадическое усиление Чу или Цзинь увеличивало давление с той либо с другой стороны, которое оказывало немалое воздействие, даже принимая во внимание, что по своим корням цивилизованное чжоуское царство Чжэн явственно было ближе к Чжунго, нежели к Чу. И сами чжэнцы, о чем свидетельствуют многие материалы источников, хорошо сознавали именно геополитическую основу неустойчивости своих позиций, что и проявлялось в их посланиях или извинениях то в Цзинь, то в Чу.
Внутренние неурядицы в Чу и ослабление давления с его стороны сыграли свою роль. На рубеже VII–VI вв. до н. э. Чжэн качнулось в сторону Цзинь. Этим был вызван поход Чжуан-вана, о котором только что было упомянуто и который не принес результатов, ибо в 604 г. до н. э. цзиньские войска пришли на помощь чжэнцам [114, 5-й год Сюань-гуна; 212, т. V, с. 297 и 298]. Царство Чжэн было этим весьма удовлетворено и не стало активно выступать на стороне Цзинь. В 602 г. до н. э. оно приняло участие в совещаниях чжухоу в Хэйжане (Цзинь, Сун, Вэй, Чжэн и Цао), а в 600 г. до н. э. в Ху [114, 7-й и 9-й годы Сюань-гуна; 212, т. V, с. 299 и 300, 303 и 304]. В 600 г. до н. э. чуские войска вновь вторглись в царство Чжэн, а цзиньские войска во главе с Ци Цюэ помогли ему выстоять.
Иная ситуация сложилась в другом южном царстве Чжунго — в Чэнь, которое продолжало находиться в политической зависимости от Чу. Царство Чэнь, как упоминалось, было небольшим, но его правящий дом возводил свою родословную к легендарному Шуню (один из его потомков получил удел от чжоуского У-вана). В 36-й главе сводки Сыма Цяня, где рассказывается о правящем доме Чэнь, сведений о первых веках существования этого удела очень немного. Упоминается о династийных связях дома Чэнь с правящим домом Цай, расположенным неподалеку от Чжэн в южной части бассейна Хуанхэ, а также о том, как по мере усиления Чу царство Чэнь все больше оказывалось под его влиянием.
Но едва ли не главное внимание источники уделяют эпизоду, связанному с распутной красавицей Ся Цзи, дочерью чжэнского Му-гуна и женой чэньского сановника Ся Юй-шу. Как повествуется в текстах, чэньский правитель Лин-гун (613–599 гг. до н. э.) с двумя своими сановниками часто посещал рано ставшую вдовой красавицу, причем каждый из них пользовался благосклонностью дамы. Однажды, бражничая в ее доме, они стали рассуждать о том, на кого из них больше похож сын вдовы, Ся Чжэн-шу. Юный Ся, законный сын умершего Ся Юй-шу, услышав эти насмешки, возмутился и убил Лин-гуна. Двое его собутыльников в страхе бежали из Чэнь, а власть в царстве оказалась в руках клана Ся во главе с юным Ся Чжэн-шу.