Древний Марс (сборник)
Шрифт:
– Капитан Лоутон, сэр? – обратился ко мне мистер Коплер. Его голос вернул меня к действительности. Я был удивлен, обнаружив, что у меня в глазах стояли слезы. Я кашлянул и поспешил отереть их о плечо.
– Мистер Коплер, – сказал я, – вам удалось освободить руки?
– Да, сэр.
– Вы выиграли в этот раз, – проворчал мистер Дэрроу. – Сэр, у меня свело большой палец, а иначе я бы быстрее него высвободил бы руки.
– Будем надеяться, что нам больше не придется состязаться в этом умении в ближайшем будущем, – сказал я. – А сейчас нам надо торопиться. Надо отбить корабль.
Одно дело – взять вражеский корабль на абордаж, другое – отвоевать собственный, выбравшись из корабельной тюрьмы. В первом случае обе стороны вооружены и всем известно
Хотел бы я сказать, что атака машинного отсека прошла без помех. Однако дюжина гигантских механизмов, каждый из которых был величиной с каравеллу, были полны извилистых проходов и тупиков, так что нас ожидал жаркий бой. Несколько раз я был отрезан от моих людей, сражаясь врукопашную с черными существами, похожими на огромных червей, которых иккеанцы держали на своих кораблях в качестве рабов. Потом я ещё долго не знал, откуда берутся эти существа, – хотел бы я не знать этого и поныне! Во время схватки кто-то поднял тревогу, и мы лишились нашего преимущества.
Когда мы встретились с Кариной Миер, возле которой парила в воздухе тележка с драгоценным сплавом, иккеанские солдаты уже спешили к нам. Доктор Кох и Октус Октатан, объединив свою изобретательность, сумели забаррикадировать проходы, ведущие к двигателям. Однако этим они перекрыли нам пути к отступлению. Я не видел выхода, но старался не выдать своего отчаяния. Я обошел линию обороны, подбадривая людей. Всё оружие, которое нам удалось захватить, было направлено в сторону суженных коридоров, и скоро мы услышали людские голоса, клекот паукообразных монстров и, наконец, скрежет орудий, пробивающих новый проход.
Когда я вернулся, чтобы сообщить эти новости Карине Миер, она стояла возле светящейся карты, подобной той, что я видел в капитанской рубке. В прошлый раз она показывала яркую точку «Серкерии», окруженную красноватым свечением кораблей противника. Теперь на ней был виден только наш корабль, облепленный вражескими машинами, наподобие кошки, вылезшей из репейника. Внизу, под кораблем, виднелась изогнутая поверхность Марса.
– Мы в ловушке. Враг скоро будет здесь, – сказал я.
– Все иккеанские корабли состыковались с «Серкерией», – сказала она.
– Мне жаль это слышать, – ответил я.
– Это еще может сыграть в нашу пользу, – сказала она, протянув руку в сплетение лучей, чтобы показать мне точку на поверхности планеты, которую я не заметил раньше. Серое пятнышко на красной поверхности казалось меньше, чем ноготок на пальце ребенка. – Это Дворец Подземного мира, наша крепость. Там находится проход в пещеры, в которых живет мой народ. Там меня ждет мой брат, и я должна доставить туда сплав, если я хочу увидеть мой народ свободным.
– Карина, – сказал я, ибо я уже не стеснялся обращаться к ней по имени, – не понимаю, как это возможно, разве только если мы пробурим дыру в корабле и сбросим сплав.
Выражение её удивительного лица было одновременно безмятежно и безрассудно.
– Мы доставим его лично, – сказала она.
Оплачем же, Ваше Величество, судьбу несчастной «Серкерии». Ни в небе, ни на море не найдете вы лучшего корабля, и мы, теснимые врагами, в отчаянии форсировали её двигатели и ринулись прямо к планете. Когда иккеанцы осознали наши намерения, было уже слишком поздно. Корабли-паразиты попытались отсоединиться от нас, но скорость и огненный хвост позади нас разметали их в клочья. Оставшиеся корабли, все еще пришвартованные к «Серкерии», разбились о скалистый лик планеты, когда мы дали задний ход и наша скорость наконец уменьшилась со смертельной до ужасающей.
«Серкерия» гибла на наших глазах. Кристальные пластины раскалывались на куски, в то время как корабль продолжало трясти от грубой посадки. Один из огромных моторов оторвался от креплений и пронесся перед нами, прежде чем взорваться в фиолетовом небе. Бивший мне в лицо ветер пах раскаленным металлом и кровью. Я взял Карину за руку, когда огромный корабль в последний раз поднял нос к двойной луне и застыл – обессиленный и уничтоженный, как благородный бык, павший под ударом матадора. Где-то среди ярко-синих осколков и искореженного металла лежал остов «Святого Доминика». Насколько мне известно, они и поныне там, наши два корабля, связанные совместной жертвой, как муж и жена, лежащие в одной могиле, на поле, усыпанном телами врагов.
Едва держась на ногах, я выкарабкался на широкие красные дюны планеты. Мы упали неподалеку от одного из огромных разрушенных городов. Шпили и башни все еще тянулись к небу, и на их верхушках играл свет молний. Гигантский канал, шире любой реки, кроме разве что величественной Амазонки, вел на юг. В нем низко стояла тяжелая, темная вода. Карина Миер положила руку мне на плечо.
– Клянусь, что однажды этот город вновь расцветет, – сказала она.
Мы начали лихорадочные приготовления к последней части нашего пути. Половина команды удерживала импровизированные баррикады, защищая нас с помощью марсианских лучевых пистолетов и старых верных клинков от иккеанских воинов, уцелевших после крушения. Остальные члены экипажа собрали драгоценный сплав инков, разметанный по кораблю, и подготовили воздушную платформу, на которой он находился ранее. Один из углов поврежденного механизма волочился по песку при движении. Доктор Кох осматривал раненых, Лаан говорил прощальные слова над телами погибших. Когда восходящее солнце осветило руины марсианского города, мы привязали веревки к кренящейся набок платформе и, до предела напрягая мышцы, потащили нашу ношу в сторону горизонта. Невыносимо странно дышать воздухом, который не вдыхал ни один человек на земле, ощущать необыкновенную легкость собственного тела, ступать по шероховатой почве другого мира. Наши странствия занесли нас дальше, чем любого подданного Вашего Величества, дальше даже, чем моего тезку, великого македонца. Мы пронеслись сквозь пустоту меж звезд, движимые силами выше нашего понимания. И все же успех нашей миссии зависел от силы крепких английских спин и от готовности людей, похожих не более, чем оса похожа на бабуина, к совместному труду. Наша цель, Дворец Подземного мира, возвышалась в отдалении – серая громада, озаренная призрачными огнями святого Эльма.
Никакими словами не могу я описать отчаянное напряжение тех часов. Веревка вгрызалась в руки и натирала плечи, когда я тянул груз бок о бок с моими людьми. Даже мозолистые ладони, привыкшие к суровой жизни моряка, не были готовы к этому испытанию. Тело дрожало от натуги, все внутренние скрепы и сухожилия скрипели и трещали, как остов корабля. Иккеанцы атаковали вновь и вновь. Огромные пауки двигались по поверхности своей родной планеты с быстротой, делавшей их облик еще более чудовищным. Вновь и вновь наша смешанная команда отбивала их атаки. Желтый гной капал с лезвий сабель, и наши раны кровоточили, отмечая кровавыми следами наш путь по пескам. До самой смерти я буду с гордостью вспоминать, как, объединенный единой волей, наш отряд продвигался сквозь окровавленные дюны.