Древний свет
Шрифт:
— Это могло бы послужить явным предостережением, — предположила я. К тому же платные наемники слышат (и повторяют) такие вещи, какие не говорились бы в присутствии обитателей другого мира.
Настало время обходиться без нежностей. Это было бы нелепо, если бы за моими плечами не стояло все влияние Земли и если бы мы не застряли во враждебной пустыне, и, поняв это, я подумала: «Пусть это нелепо… но я не хочу недооценивать ортеанскую способность к насилию».
Я встала, показав Сетри находившийся в кобуре СУЗ-IV, косвенно напомнив ему о «челноке» и Земле.
— Мы не совсем беззащитны, — сказала я.
Подумав про себя: «Дугги, не смейся
Я увидела в свете звезд, что Дуг Клиффорд, подняв глаза, озабоченно и ободряюще кивнул мне.
Спустя шесть часов мы пришвартовались в Махерве.
Там, где канал заканчивался явным тупиком, о ступени из хирузета плескалась вода. Сойдя с палубы, я почувствовала слабость в ногах. Ко мне присоединился Дуг, и мы последовали за Сетри-сафере, двигаясь в сторону отвесного края и пустоты.
Небесный свод над головой был наполовину жемчужного цвета и цвета индиго; звезды на время скрылись. Рассвет на Побережье стремителен. Уже было достаточно света, чтобы видеть город.
Хирузет отвесно оборвался возле наших ног. Я остановилась, ухватившись за руку Дуга. По ту сторону воздушного пространства, мерцающего от жары начинающегося дня, виднелся дальний край: округло изгибающаяся стена отвесной скалы. От взгляда вниз, в эту гигантскую круглую впадину, у меня закружилась голова. Пустота притягивает… Я с усилием оторвала взор.
Ярдах в десяти слева от меня в кромке скалы зияла расселина, где мощенная дорога вела, спиралью спускаясь по длинной кривой, вниз, на ровное дно каньона. Спускаясь вниз, она проходила под выступами, пока сама не стала частью скалистой стены. Далее в стенах впадины уступами были выполнены арочные входы в помещения из хирузета .
Взгляд следил за этой кривой линией, уходившей все ниже и дальше. Этот город в пустынной впадине был огромным и походил на кратер от метеора, края которого имели формы сооружения Колдунов.
На востоке рассвет, заливая мир белым светом, превратился в яркое пламя цвета меди.
— Идемте вниз, — сказал желтогривый ортеанец.
Когда мы ступили на мощеную дорогу, я почувствовала легкий ветерок и ощутила запах готовившейся пищи. При спуске все силы отнимала жара, под воротом и манжетами выступил пот даже при включенной системе регулирования температуры переплетения нитей в ткани. Затем мы вошли в тень выступа. Туннели и проходы под арками были заполнены ортеанцами: невысокого роста, хрупкого телосложения, с обесцвеченной кожей и светлыми гривами, в перепоясанных на бедрах мантиях мешаби с вытканными на них узорами из металлических нитей. Они изумленно смотрели на нас. Я ощущала острый затхлый запах переполненного города, чувствовала вкус пыли и песка. Мне все время приходилось помнить о зияющей пустоте справа.
Дугги оглянулся, я увидела мельком Дэвида Осаку и идущего следом ортеанца-керетне .
— Изображения, полученные со спутников, не дают об этом никакого представления, не так ли? Это… впечатляет.
Я воздержалась от комментария, увидев лицо Дуга Клиффорда. На нем проступил страх перед изоляцией, от которого становится сухо во рту.
Молодые аширен столпились поближе. Грязные куски тканей отгораживали помещения, вырубленные в скалистой стене; за ними находились загроможденные вещами комнаты.
Все мы молчали. Шли долго. Я ничего не говорила, пока мы не приблизились к дну впадины со стороны, противоположной причалу. Рассвет образовывал дугообразную тень на половине ровного пространства дна впадины.
— Это?.. — Я не сумела закончить вопрос.
Единственное сооружение отбрасывало короткую тень, как бы нарушая это ровное пространство. Голографические изображения не давали ключа к определению его размеров — оно было не меньше «челнока», совершившего посадку.
Купол или полушарие покоился на ярусе кольцевых ступеней, и там, где нижняя часть купола смыкалась со ступенями, я различила более густую темноту входа. Резной арочный вход. Вокруг купола на равном расстоянии друг от друга были установлены три толстые короткие колонны, встроенные в ступени таким образом, что касались стен купола. Верхняя часть ближайшей ко мне колонны была разрушена. Две другие украшали резные статуи, но эрозия и свет раннего утра не позволяли разглядеть подробности — имелось лишь нечто, напоминавшее когти, крылья, чешуйки. Разом, совершенно естественно, все поверхности окрасились в алый, желтый и голубой цвета. Вот окраска обратилась в мелкие осколки и сошла, демонстрируя находившийся под нею хирузет .
На ступенях, на дверной арке и вокруг основания колонн были вырезаны незнакомые стилизованные изображения ликов смерти. Я стояла в свете утра и чувствовала озноб. Золотая Империя, стертая временем и эрозией пустыни, воплощенная, тем не менее, среди ее бедных и оборванных наследников.
Теперь было достаточно светло, чтобы видеть, что всюду вокруг этого загадочного сооружения находились охранники, вооруженные копьями и арбалетами. И на них были коричневые чешуйчатые доспехи Кель Харантиша.
— Конечно, это будет основной целью Компании, — сказала Прамила Ишида, когда мы повернули ко входам в помещения, находившиеся на более низком уровне. — Эти люди, наверное, хотят торговать. Они так бедны.
Вечер следующего дня: я решила рискнуть и поднять «челнок», чтобы переместить его поближе к Махерве. Теперь здесь была Прамила с более надежной аппаратурой связи. Я вела молодую тихоокеанка азиатского происхождения к внутренним комнатам, где Дугги и Дэвид Осака делили с ортеанцами ужин, состоявший из дел'ри– хлеба и чая из арниака .
— Проходите. — Я остановилась во внешнем помещении. — Мне нужно кое-что сделать. Я присоединюсь к вам.
Помещение с низким потолком частично озарял свет, отражаемый зеркалами. Оштукатуренные стены были покрыты ими узорами, выполненными окислами металлов. В этом помещении находилось много иностранцев, некоторые в мелкатийских мантиях, другие — несмотря на жару — в римонских сапогах и брюках, казавшихся неуместными среди ортеанцев из хайек . Все эти ортеанцы с северного континента были вооружены харур-нилгири и харур-нацари и в большинстве своем лежали, растянувшись, на обитых скамьях, пили напиток из сброженных зерен дел'ри , играли в охмир и беседовали на местных говорах Римона, Мелкати, Морврена и на четырех или пяти различных языках Побережья.