Древний свет
Шрифт:
— Ответьте мне, шан'тай Медуэнин!
Блейз Медуэнин сидел прислонившись спиной к стене дома-Ордена. Я видела эту запыленную гриву, это лицо в шрамах, слышала его язвительный ответ.
— Я знаю Побережье. Я был здесь наемником во время ваших войн между линиями крови. И я был там, когда ваши корабли совершали набеги на прибрежные телестре в Римонеи Мелкати.
Сидевшая рядом с Блейзом женщина с красной гривой наклонилась вперед, и я увидела, что это была Говорящая-с-землей Кассирур Альмадхера.
— Мы
«Как во время второго действия в мюзик-холле, — подумалось мне. — Пряник и кнут, примирительно и жестко». И в то мгновение, когда мы с Дэвидом стояли незамеченными с краю толпы на ступенях, я ненавидела женщину с красной гривой просто за ее способность находиться там, где она была. И презирала себя, как это бывает с тем, кто испытывает подобное чувство.
Пожилой керетне опирался на руку коренастой золотогривой женщины — Фериксушар. Он возвысил свой слабый голос, чтобы его слышали все окружающие:
— Мы живем в пустыне. Расскажите нам о вашей телестре , Медуэнин. Расскажите нам о реке Медуэд, о мархацах и скурраи , которые пасутся на ее берегах. Расскажите нам о лесах зику , о рашаку , которые вьют там гнезда, о живущих в реке хура , у которых вкусное мясо, и о зернах макре , растущих на поверхности земли, которую Она не сжигает!
Блейз встал. Шрамы, маской покрывавшие половину его лица, напоминали синевато-багровые рубцы. Он грубо сказал:
— Скажите, что мы можем с этим поделать! Не сказки для аширен , не выдумки… скажите! Мы в силах послать корабли с продовольствием собственным телестре , когда случается голод, но не всем хайек Побережья!
Я собиралась уйти, добраться до «челнока» и воспользоваться связью, когда Хилдринди сказал:
— У вас есть земля.
Наступила тишина. Кассирур подняла голову, глаза ее были прикрыты перепонками, лицо казалось белым и застывшим на фоне красной гривы. Она сказала:
— Наша земля — для Нее, мы живем под Ее небом и возвращаемся. Мы заботимся о ней, а она о нас. Земля не наша, чтобы ее отдавать!
Побережье, для народа которого местожительство не имеет значения, пока вся семья-хайек вместе… и Сто Тысяч, для которых земля — часть их самих, телестре , суть, в которой берет начало их собственное «я».
Блейз переступал сапогами, балансируя, как фехтовальщик. Оглядывался кругом, настороженно осматривая улицы и купола; ему (как и десять лет назад) не нравился или не внушал доверия
— Т'Ан , я не Говорящий-с-землей и не керетне . Я простой человек. Я знаю, что телестре и шестьдесят поколений тому назад были такими же, как сейчас. В них мы приходим, возвращаясь от Нее. Мы не можем измениться. Вот и все.
Голос с другой стороны лестницы крикнул:
— А что, если мы станем действовать как одно целое, шан'тай ? Что, если вы будете стоять не перед хайек Анжади, не перед хайек Пелата и не перед хайек Куирдуж, а перед Побережьем!
Дэвид Осака сказал мне на ухо:
— Я хотел, чтобы вы увидели именно это. Они угрожают вторжением!
Костяшки домино. Падает одна, затем другая, и кто может знать, чем это закончится? Не Компания с прогнозами ее информационной сети насчет возможных культурных изменений. Не я, чья голова полна ортеанских воспоминаний, которые и не мои, и не воспоминания. Да если бы мы еще нуждались в Чародее из легенды!.. Что же, в Башне нет всемогущества.
Я сказала:
— Дэйв, оставайтесь здесь и контролируйте уровень кризиса.
— Где вы будете находиться?
Нет смысла, если я — не мишень, оставаться под сомнительной защитой внутреннего города…
— Снаружи, в «челноке». Я собираюсь связаться с Молли. Но, прежде всего, я отправлюсь в другое место.
Вход в Башню был надежно закрыт. В конце концов, я убедила слуг в коричневых мантиях пойти на обмен записками: «Ситуация между семьями Побережья и Ста Тысячами ухудшается… не могли бы вы что-нибудь сделать, чтобы остановить это?»
Я ждала под солнцем, в пыли возле коричневой кирпичной стены, пока мужчина в мантии не принес мне сложенный пергамент: «Башня не вмешивается в местные мелкие ссоры».
Рурик, ради Бога!..
Затем я перевернула бумагу и увидела, что написала ее черная рука на сгибе: «С'арант , станут ли Сто Тысяч внимательно слушать Башню, если выяснится, что Чародей — кто-то из Орландис? Обо мне не должны знать. Только секретность защищает то, что здесь хранится; мы не должны подвергнуться риску нападения. Вы понимаете, что у меня нет выбора? Но у Башни есть друзья на Побережье. То, что мы сможем сделать негласно, мы сделаем».
«Челнок» YV9 находился за стенами Касабаарде, в каменистой лощине между городом и последним шпилем Расрхе-и-Мелуур. Мерцающий белый дельфинообразный корпус… Я дотащилась до трапа «челнока», радуясь тени внутри него, плюхнулась рядом с головизором, ввела с клавиатуры команду разливному автомату на выдачу напитка и взглянула на Прамилу Ишиду.
— Мне хотелось бы поговорить с Молли наедине.
Тихоокеанка пожала плечами. Она спустилась по трапу, чтобы постоять снаружи в тени корпуса. Горячее солнце Побережья пылало за открытым входным люком. Я ощутила губами пыль, а затем питательный напиток.