Древняя русская история до монгольского ига. Том 2
Шрифт:
Свобода переходить была у поселян полная (живи где хочешь), и не встречается ни в летописях, ни в грамотах никакого места, из которого бы можно заключить об их принадлежности к земле или личной зависимости. Положительные известия о холопах, закупах и кабальных людях доказывают свободу прочих областей земли Русской, которая, так сказать, разумелась сама собою.
ОБЩИЕ ЗАМЕЧАНИЯ
Приложим несколько общих замечаний об отношениях всех этих сословий — князей, дружины и войска, городов, смердов, между собой.
Отношения князя к волостям и смердам состояли в получении
Дружина обыкновенно жила в городах при князьях, да и неудобно, опасно было князьям отпускать от себя дружину при частых поводах к столкновениям и междоусобных войнах. Имея возможность и удобство помогать и мешать, дружина сама по себе не могла для себя делать ничего; сборная, бродячая, она не составляла замкнутого целого, не могла приобрести особого отдельного значения и потому, что была малочисленна, состояла из двух различных отделений, уменьшалась более и более, по мере увеличения числа князей, между которыми беспрестанно размещалась, и часто меняла местопребывание, не имея наследственной поземельной собственности.
Сами бояре не могли сделать ничего без князя, как и князь без них. Ходившие взад и вперед за князьями, привязанные только к одному лицу своего князя, дававшего им кормление, рассеянные по княжествам и городам, без всякой связи между собой, в зависимости от князей, они не могли составить особого живого сословия; связи же между ними не могло быть никакой, так как не было и общих выгод.
В таких же отношениях к князю находились и города, выражавшие часто свою волю, совершенно несогласную с его видами, но неспособные к собственной деятельности, по своей отдельности и беспомощности, относительному малочислию, завися от главного города, где князь имел силу и большое влияние.
Отношение их к волостям ограничивалось получением определенной дани. Меняя их, не имея мысли об их удержании, бояре не привыкали, как и князья, ни к какой местности.
Смерды жили особой жизнью; заплатив дань с дыма, с плуга, — князю, боярину, монастырю, городу, могли быть спокойны; кроме особенных случаев, где следовали с них определенные пошлины, им не было дела до княжеских междоусобий, в которых они лично не участвовали.
Земля, заселенная преимущественно по большим судоходным рекам, не составляла ничьей собственности, не имела, сама по себе, никакой цены. Между жилыми местами находилось везде много пустого пространства, где свободно было ставить слободы князьям, боярам и всяким сильным людям: туда сходились со всех сторон смерды, желая под покровительством пользоваться еще большим спокойствием, защитой, и в наших древнейших законах уже встречается много статей о так называемых ролейных закупах.
Таковы были особенности и отношения различных государственных сословий. Но эти особенности и отношения мы видим уже в самом проявлении, действии, событии: они отнюдь не были определены никакими правилами с ясностью, и не были с точностью разграничены. Никакой народ не представляет такого отвращения от обряда (формы), как русский. Да и нужды в этом обряде (форме) не оказывалось. В нашей истории все происходило смотря по обстоятельствам и решалось по усмотрению действующих лиц, по требованиям минуты, или соглашению, полюбовным сделкам в известное время; господствовали не правила, а обстоятельства, свободная воля, здравый смысл. О писанном праве никогда и помину нет, везде имеется в виду только живое право, как оно действующими лицами в данную минуту себе
Мы усматриваем несколько, очень мало, коренных обычаев, и то по большей части в их уклонениях, каковы: для князей — право старшинства, отчинность, провинность, для бояр — право перехода, для городов и волостей — вечевые собрания, для смердов обязанность платить дань, разделение волостей по городам.
Как ни мало было этих коренных правил, но часто не исполнялись и они, служа князьям только предлогами к спорам.
Князь наследовал по старшинству, но случалось, что являлся ему соперник, нарушавший его право и занимавший, ни с того ни с сего, его место (Всеволод Ольгович), или народ противопоставлял ему своего избранника (Изяслава Мстиславича). Иногда князь назначал себе сам преемника (Всеволод Ольгович), иногда народ выбирал его (Мономаха), и даже изгонял своего законного государя (Изяслава Ярославича). Иногда князья, по взаимному соглашению, сажали одного из своей среды на стол (Мстислава Изяславича).
Теряли волость князья за вину по приговору князей, которые, случайно, брали на себя эту обязанность.
Бояре имели право перехода, но случалось, что князь подвергал их заточению (Даниила заточеника), изгнанию (Владиславичей).
В одних случаях бояре выражали свою волю, в других — люди, те и другие требовали войны, или отказывались от войны, и князь должен был их слушаться.
Веча собирались, как случится: князем, против князя, боярами, простыми людьми.
НЕОПРЕДЕЛЕННОСТЬ И СЛУЧАЙНОСТЬ В ДЕЙСТВИЯХ И ОТНОШЕНИЯХ КНЯЗЕЙ
Вспомним теперь события удельного периода именно с этой точки, в отношении к их случайности и неопределенности, подтверждая наше замечание об отличительном характере Русской Истории. Мы войдем в некоторые повторения, но они необходимы для ясности.
Ярослав разделил свое владение между пятью сыновьями: Изяслава посадил он в Турове, Святослава в Чернигове, Всеволода, любимого, в Переяславле, Вячеслава в Смоленске, Игоря во Владимире. Выбор стольных городов зависел, разумеется, от его воли и усмотрения.
К Черниговскому княжеству присоединены еще Муромская страна и Тмуторакань, а к Переяславскому Суздальская и Ростовская.
В Новгороде оставался сын Владимира, умершего незадолго до смерти отца, малолетний Ростислав, но Изяслав, ездивший туда во время кончины Ярослава, вероятно, присвоил стол себе с согласия новгородцев и назначил там посадником Остромира, как прежде Ярослав Коснятина.
На киевском столе братья должны были следовать по старшинству.
Старший брат должен был занимать отца место, а все прочее предоставлялось обстоятельствам, под влиянием некоторых обычаев, например, права старейшинства, права отчинного, и обязанности князей отвечать за вину волостью, как бояре отвечали головой.
Братья сначала жили мирно. Скончался (1057) один младший брат, Вячеслав, в Смоленске, и старшие братья переводят туда младшего Игоря из Владимира, по своему усмотрению, а наследство его присваивают себе. (Старший брат Изяслав не наделяет в правду прочих братьев, чем, вероятно, и возбуждает их злобу).
Потом вскоре умирает и Игорь. Его наследство братья делят на три части.
Малолетние дети умерших Ярославичей, Вячеслава и Игоря, остаются на руках у матерей, или у дядей, от которых должно было зависеть их будущее наделение, без отношения к их отчинам, а как случится.