Древо войны
Шрифт:
Все необходимые программы были собраны. Теперь исследуем физический мир компьютера. Эта железная дрянь ничего не забывает. А если что и забудет, ей напомнит сервер. Тот зорко следит за всем. Тем более такая безразмерная виртуальная станция, как сервер «Мацушиты электрикс».
Одно движение, и пыльные стены лопнули, словно воздушный шар. Виртуальное изображение нормального человеческого мира сменила безграничная чернота, испещренная мириадами нитей перемещающейся информации. Вот он, слабо мерцающий параллелепипед внизу — память его, Джорджа, компьютера. Его сознание медленно погрузилось внутрь. Он воспринимал
Джордж стал всматриваться в записи, переключив свое восприятие виртуальности на следующий уровень сканирования данных. Теперь перед ним были бескрайние столбцы цифр, уходящие во все стороны трехмерного пространства. Машинные коды. Сеть понимала только этот язык, а все остальное — созданная человеческим сознанием виртуальность. Большинству посетителей виртуального мира сие неведомо, многие даже не подозревают, как на самом деле выглядит их любимая Сеть. Но Джордж, который с детства изучал основы, а не пользовательские функции, научился понимать эти цифры не хуже компьютера. Вот оно. Все произошедшее было перед ним как на ладони. Все, кроме горячей волны, накрывшей Джорджа.
То есть ее не то чтобы совсем не было. С того момента, как он вышел из своего кабинета в коридор, и до отключения от Сети был набор знаков. Большего Джордж про эти цифры сказать не мог. Впервые ему довелось увидеть в Сети что-то, что он просто не понимал. Привычный и логичный язык цифр на достаточно большом отрезке терял свою логичность и превращался в бессмысленный набор знаков, не более того. В конце этой абракадабры стоял длинный ряд нулей. Но это не могло быть сетевым действием. Любой код, любой сложный шифр в цифровом виде складывался во вполне приемлемую информацию.
Пускай зашифрованные данные не так легко прочесть, наверное, иногда прочесть невозможно, но можно понять, что это, откуда оно. Здесь же смысла не было никакого. Потому и в списке событий в этом временном отрезке ничего не значилось. Для компьютера это был программный сбой. Джордж машинально потер ушибленный при падении его тела в реальности лоб — для его сознания этот «сбой» незамеченным не прошел.
Погрузившись в раздумья, он автоматически шепнул кодовое слово и выдернул штекер из головы.
Получается, кто-то разработал новую технологию. Принципиально новую. Которую компьютер не понимал, хотя и пропускал через себя. Но понимало сознание, причем с очень неважными для себя последствиями. Еще неизвестно, чем это обернется для его головы в дальнейшем. Во всяком случае, связь мозга с виртуальностью оно оборвало. Прямо — боевой вирус. Виртуальный, но боевой. Голову такое может оторвать и на самом деле.
Но это же просто непостижимо! Как этот код может попасть в сознание, если компьютер его просто пропускает как ошибку?! Как?! Ведь мозг в виртуальности получает только те импульсы, которые доходят до нейроконтакта по кабелю вирт-коннектора. Как эта дрянь могла миновать процессор терминала, к которому был подключен Джордж, но попасть в его сознание? Это было невозможно, физически невозможно.
Пальцы Джорджа забегали по клавиатуре. Настоящей, не виртуальной. Просматривать коды можно и на экране. Хватит с него на сегодня виртуальности, голова и так уже раскалывается. Да и… в реале тоже досталось, подумал он, потирая начинающий расплываться под глазом синяк.
По экрану, словно проворные тараканы, бежали бледно-голубые символы машинных кодов. Вот это уже находка. Это он обязательно раскопает. А там не так уж и сложно будет найти того, кто эту абракадабру сюда прислал.
Он снова был на подъеме, даже не чувствовалось, что не спал всю ночь. Он снова был занят любимым делом. Он, повелитель электронного мира…
6. 24 марта. Ленинградская область, побережье Финского залива
Поспать Насте так и не пришлось. Собственно, было негде и не на что. Хуже было то, что и есть нечего, и опять же не на что. В вокзал не пускали менты, в незапертых подъездах ютились местные бомжи, Посматривающие на вошедшую девушку столь недвусмысленно, что Настя осталась довольна, что успела исчезнуть из парадного до того, как бомжи смогли привести свои рассыпающиеся тела в движение. В общем, когда она наконец нашла хоть какое-то пристанище на лавочке в небольшом скверике, уже начинало светать.
Серый безжизненный свет пробивался из-под низких свинцовых туч, которые, казалось, придавливали небо к земле. Тяжелый промозглый воздух северной весны непосильным грузом навалился на Настю. Ей уже не хотелось ничего. Слез уже не было, казалось, за прошедшую ночь они вышли все, и больше она никогда не сможет плакать. К утру, когда было непонятно, где сон, а где явь, а ее одежда пропиталась холодной влагой, она почти утратила веру в себя и свое будущее. Что у нее было раньше? Немного, почти ничего, как ей казалось. Теперь у нее действительно не было ничего. Как страшно это понимать.
Ничего, совсем ничего. Ничего нет, и ничего не может быть. Ей некуда податься, не на что жить. Можно попытаться найти какую-нибудь незамысловатую работу. Можно, это позволит как-то влачить жалкое существование. Только вот долго ли? Сколько времени понадобится тем людям, чтобы найти ее? Тем, из команды бритоголовых, что теперь безжизненными горами мяса лежали на полу в «Медведях», или тем, кто послал кибера-убийцу? Ее им убивать не надо. Пока. До тех пор, пока она не расскажет им все, что знает. Только после этого она станет не нужна. Наверное, даже себе самой. Современные методы получения информации не предусматривали хорошего самочувствия ее источника после обработки. Выхода не было.
Вернее, был, только один. Почти что нереальный — на самом деле утащить тот файл. Знать бы еще какой. Если он так им нужен, то, имея его, можно будет и поторговаться. Вот только в Сеть ей нельзя. Доля секунды в виртуальности, и ее местоположение будет известно всем, кому это будет нужно. Тайна идентификационного номера нейроконтакта — миф для дурачков. Ничего сложного нет в том, чтобы его узнать, это сможет сделать даже подкованный в компьютерной грамоте школьник. Имея мощные станции и нормальных программистов, нет никакой проблемы определить точку входа в Сеть конкретного нейроконтакта. И все. Здрасте, Настя. Мы тута. Где файлик?