Дрейк
Шрифт:
Стена медленно приближалась. Находилась она недалеко, метрах в тридцати, но поход до нее растянулся, как мне казалось, на несколько часов. Я кашляла, прикрывала рот тыльной стороной ладони, но пыль все равно лезла в нос, в уши, за воротник.
Через какое-то время рука схватилась за ближайший выступ воздвигнутой непонятно когда и кем крепости. А, может, это просто был жилой дом? Еще несколько шагов, и показалась наконец обратная ее сторона – не менее обшарпанная серая изнанка. Там, в глубине оконного проема, лежал белесый прямоугольный предмет.
Двигаясь быстро, но не теряя
Я схватила бумагу, успевшую покрыться толстым ровным, будто пеплом, слоем тяжелой пыли. Закрыла глаза, закашлялась и, вложив самое что ни на есть желание, рванула обратно.
Впервые за все время нашего недолгого знакомства глаза его горели торжеством. Настоящим, непритворным.
– Вот теперь я по-настоящему впечатлен.
Я слушала голос Дрейка подавленно, без эмоций, радуясь одному тому, что сумела выбраться из мертвой зоны и наконец вдохнуть свежий чуть влажный воздух, от которого не першило в горле и не хотелось надрывно, будто целиком выворачиваясь наизнанку, кашлять. Конверт весь в хаотичных отпечатках пальцев лежал на столе, безразличный к тому, что сумел сменить место жительства. Белая парадная кофта покрылась всеми оттенками грязно-серой гаммы, ладони саднили, один каблук пошатывался.
– Умение переносить с собой вещи – это сложное умение, но оно далось тебе, я этому рад. Но по-настоящему я доволен тем, что ты проявила способность мотивировать себя в сложных условиях. Каждый может пойти туда, где ему нравится, но не каждый может справиться с ситуацией, когда возникает словосочетание «не хочу». Именно эта особенность показала мне то, что я хотел увидеть. Поздравляю, тест завершен, ты удачно его прошла.
Я медленно перевела взгляд на Дрейка, на его торжествующее лицо.
– Что это за место? Почему там все мертвое?
Начальник усмехнулся.
– Это закрытый Уровень. Он когда-нибудь превратиться во что-то другое, но пока там пустота, – последнее слово он выделил особенной интонацией. – Там сложно находиться, но еще сложнее попасть. Если сделала это, значит, справишься и с остальным.
Я отвернулась и стала смотреть на верхушки деревьев и крыш, видимых с балкона. Как хорошо, что вокруг гуляет ветер – сухой, моросящий, холодный…. любой. И этот ветер не выглядит искусственным, а если и так, то кто-то создал хорошую подделку, дышащую реализмом. И хорошо, что вокруг есть жизнь. В каждой клетке, в каждом листочке, в каждой травинке. И как же плохо, когда ее нет…..
– А вот теперь можно пить чай. Сбегаешь за вторым, или попьем хороший местный?
Дрейк подкинул на ладони пакетик «принцессы Нури» и улыбнулся.
И эта улыбка вдохнула в меня недостающую, оставленную в пустых землях жизнь.
Глава 8
Если бы можно создать личный ТОП-10 (или даже топ «30», «50» или «100» – все зависит лишь от удачливости составителя) из самых счастливых дней жизни, то этот определенно занял бы первую позицию в моем. И темными вечерами, сидя дряхлой бабкой у камина, я бы рассказывала внукам и правнукам, какую замечательную жизнь вела по молодости, опираясь на воспоминания о текущем, сегодняшнем дне, наполненным волнительными и, как на подбор, лишь замечательными событиями.
И пусть я почти час провела в лаборатории, где надо мной колдовали неясные по профилю специалисты в халатах, проверяя функции и рефлексы организма, а позже встраивая в плечо микроскопический электронный чип, а потом еще какое-то время бродила по коридорам за незнакомым мужчиной, выделенным Дрейком для моего сопровождения, в фотолабораторию, где вместо того, чтобы единожды пыхнуть вспышкой в глаза, мои формы и окружности в точности обвели лучом 3D сканера, радужное настроение от этого нисколько не угасало. Наоборот. Суета и суматоха означала одно – меня приняли в мир Уровней. Полноценным гражданином!
И пусть я грязная, как свинтус, пусть прихрамываю на одну ногу, зато я теперь «своя», а это дорогого стоит.
Счастливая улыбка освещала мою пыльную физиономию в темных коридорах ярче полуденного солнца.
Немного позже удалось переодеться и умыться. Перед тем, как ехать в кафе на официальное «чаепитие», я выпросила у Начальника пять минут, прыгнула домой и сменила грязную одежду на чистую, крякнув, что при таких темпах порчи вещей шкафы рискуют опустеть за две недели.
Ответом мне была темнота за окном, немного саднящее плечо и едва слышное посапывание родственников из родительской спальни. Часы на столе показывали – 7:05.
«Надо же! Полноценный гражданин другого мира! А они все спят и не знают….»
Я счастливо хохотнула, скинула пыльную белую кофту и принялась натягивать темную водолазку с цветными квадратами на груди и спине (если опять лезть в грязь, так хоть будет не так заметно). Изувеченные ботинки отправились под кровать, а из стенного шкафа появились запасные, прошлогодние – не такие стильные, но вполне еще пригодные для прогулок по сухим и мокрым тротуарам.
Завершился марафет спешным оттиранием пыли со щек и расчесыванием, после чего мой вид стал вполне благопристойным.
Теперь назад!
Он шел к машине, а серебристая куртка и штаны на глазах менялись на синие джинсы и черный пуловер. Секунда, и будто так всегда и было: никакой шуршащей ткани, никаких отблесков и складок. Посмотришь на этого Гудвина – Великого и Ужасного – и ни за что не признаешь в нем начальника таинственной и могущественной организации. Да и машина стала другой, без белой полосы на боку – обычный темно-серый седан, и не отличишь по виду от множества похожих на дорогах.