Дрожь земли
Шрифт:
«Это невозможно, – повторил Семен. – Он изолирован, и в него нет доступа даже ботам».
– Но это же двигатель, – заметил Ипат. – Он не может быть полностью изолированным от прочих систем Жнеца. К генератору непременно должна подходить уйма всяких коммуникаций, да и сам Умник ведь как-то туда попадает?
«Я не знаю, каким путем он туда попадает. Но коммуникаций в том виде, в каком ты их себе представляешь, здесь нет. Генератор Жнеца уникален – таких больше не существует ни во внешнем мире, ни в Пятизонье. В отсеке есть лишь вентиляционный колодец, подобный тому, какой имеется здесь, но
– Почему?
«Как в вентиляции центра связи, там тоже установлена защита, характер которой мне неведом. Знаю лишь одно: она не допустит, чтобы через колодец пролетела ракета или бомба».
– И что это может быть за дрянь? – призадумался озадаченный рыцарь. – Явно не лазеры. Взрыв бомбы в вентиляционной шахте тоже ни к чему хорошему не приведет. Да вдобавок уничтожит лазерные излучатели, и тогда вторая бомба пролетит вниз уже свободно…
– Скорги-распылители, – догадался я. – Как пить дать. Один мой друг военный рассказывал о таком редкостном дерьме, на какое иногда натыкаются чистильщики. Несколько подобных колоний наноботов располагаются слоями по всей длине прохода и могут успеть сожрать на лету даже выпущенную из «карташа» пулю, не говоря о падающей бомбе или ракете. Те даже взорваться не успеют, как от них уже лишь горстка пыли останется. Лазером их тоже не возьмешь. Эти твари великолепно организованы и способны мгновенно выстроить на пути у лазера мини-рефлектор, который отразит луч обратно в стрелка.
– Я – мнемотехник, – напомнил узловик. – И мне уже доводилось иметь дело со скоргами. Даже с продвинутыми. Конечно, не такими, как Троян, но тоже довольно опасными.
– Я ведь уточнил, что колонии располагаются слоями, – в свою очередь напомнил я. – Это неспроста. Подчинить себе все колонии сразу у тебя не выйдет. Завязав схватку с первой линией обороны, ты вызовешь тревогу на остальных рубежах и будешь атакован сразу всеми скоргами, какие там окажутся. А захваченная тобой колония тебе не поможет, поскольку численный перевес будет не за вами.
– Но должен хотя бы теоретически существовать способ, как преодолеть такую защиту? – покачав головой, спросил Ипат. – Неужели чистильщики этого еще не изобрели?
– Может, и впрямь изобрели, – пожал я плечами, – но мне об их тактике ничего не известно. Впрочем, твое дело не так безнадежно, как кажется. И если сэр рыцарь хорошенько меня попросит, я, так уж и быть, расчищу для него путь к генератору Жнеца. Тем более что его уничтожение даст и нам с Семеном шанс убраться из этой движущейся тюрьмы.
– Ты?! Но как?
– Неужто забыл, что на мне нанофауна дохнет, как микробы в спирту? – ухмыльнулся я. – И чем она мельче, тем быстрее откидывает свои «нанокопыта». За Трояна, конечно, не поручусь, но с распылителями как-нибудь совладаю. Ну а прожрут скорги во мне дырки, что ты теряешь? Убедишься, что сделал все от тебя зависящее для спасения своей ненаглядной Цитадели. А потом сможешь с чистой совестью застрелиться – мне будет не так обидно лежать одному в этом железном гробу на колесах…
Глава 13
Унижаться передо мной, упрашивая провести его к цели, Ипат и не подумал. Да я, в общем-то, на этом не настаивал. Не время и не место, чтобы тешить свое самолюбие, выслушивая
Отважный, но глуповатый Жорик решил поначалу настоять на том, чтобы мы взяли его с собой. Но, урезоненный наставником, сиречь мной, был вынужден прекратить качать права и, насупившись, умолк. Просто увалень не задумался над тем, что карабкаться по стальному тросу, не обладая моей сноровкой и не имея в теле имплантов-усилителей, как у Ипата и Динары, у него при всем старании не получится.
Дюймовому и Арабеске предстояло дожидаться вместе с Мерлином, что называется, у моря погоды. При всем их рвении оказать нам поддержку иного выхода у них не было. Особенно в деле, где требовалась не только ловкость, но и способность быстро бегать. А иначе перемещаться по обшивке Жнеца было нельзя. Кружащие над ним гарпии походили на тех африканских птичек, что вьются над носорогом и склевывают с его толстой шкуры клещей и прочих паразитов. Кому в нашем случае предстояло играть роль насекомых, думаю, уточнять не нужно.
Трос – такой же, как револьвер, мой старый боевой товарищ, – я бережно пронес сюда с прочими своими вещами, ибо в крайнем случае скорее выбросил бы их, нежели его. Опыт верхолаза подсказывал: лучше иметь при себе страховочное оборудование, не нуждаясь в нем, чем однажды оказаться перед серьезной преградой и кусать себе локти, будучи не в силах ее преодолеть. И вот теперь эта прописная истина получила очередное практическое подтверждение. Залезть без троса в вентиляционный колодец было попросту нереально. Он располагался слишком высоко от пола, и допрыгнуть до потолка, даже взобравшись предварительно на одну из стоек, мне бы не удалось.
– Все мы попрощались с жизнью и друг с другом еще на пути к Ангару. Поэтому давайте не будем зазря терять время на ненужные сантименты, – подытожил я, разматывая трос и прикрепляя к его концу складную альпинистскую кошку. Все споры вокруг нашего с Ипатом плана улеглись, и теперь можно было целиком сосредоточиться на работе. – Кажется, снаружи немного распогодилось, и этим надо срочно воспользоваться. В Крыму такая удача – редкость… Черный Джордж, тебе – крайне ответственное поручение: хорошенько заботиться обо всех здесь присутствующих, чье здоровье не такое крепкое, как твое. Задача ясна?
– Какой разговор, Геннадий Валерьич: позаботимся. Понимаю, не дурак, – без особого энтузиазма буркнул отосланный в обоз Жорик. Он глядел на меня с таким выражением лица, словно мы виделись с ним в последний раз. Хотя разве это было слишком далеко от истины?
Экраны, которые продолжали знакомить нас с первыми «шагами» Жнеца – пару минут назад он объехал вулканическую гряду и повернул на северо-запад, – демонстрировали клонящееся к закату солнце. А также ползущий с востока очередной грозовой фронт со сверкающими зарницами и маячащими над морем торнадо. Определить из центра связи скорость ветра можно было лишь приблизительно: по завихрениям оседающей в кильватере «миротворца» пыли. Но я надеялся, что если потороплюсь, то еще застану этот редкостный для нынешнего Крыма погожий временной промежуток.