Друг человека
Шрифт:
Из нелюбви опаздывать, Анри собрался за считанные минуты. Его белоснежная блуза с пышными и длинными рукавами была заправлена в безукоризненно отутюженные брюки цвета кофе с молоком. Поверх блузы был надет молочный жилет.
Тибо, как и обещал, дожидался входа, однако Анри, накинув на плечи пальто, стремительно покинул квартиру, ни с кем не
Незванный гость облачился в сюртук и был готов уйти, когда чья-то рука коснулась его плеча. Тибо слегка повернул голову. Добрая мадам Дюбуа… Показалось ли Тибо, что ее лицо выражало искреннее сочувствие? Нет, она была крайне грустна.
– Месье Лавайе, – проговорила она мягким голосом. – Ваше стихотворение – самое лучшее, что я когда-либо слышала…
Тибо желал улыбнуться, но чувствовал себя растоптанным. Он только осторожно убрал ее руку со своего плеча и удалился так же безмолвно, как и хозяин квартиры.
Весь день он провел блуждая по городу. Но на этот раз мысли не посещали его воображение. Они словно затаили на поэта злобу.
Пустой взгляд – последствие пустого разума. С таким лишенным всякого выражения взором молодой человек гулял по залитым солнцем улицам. День был чудесен.
Чем дальше Тибо отходил от дома друга, тем глубже он погружался в себя. В конце концов он стал настолько глух и слеп, что его едва не сбила двуколка. Данное происшествие немного взбодрило его: он трижды извинился перед разозлившимся возницей, а потом вновь наступил момент его падения в недра своего сознания.
В таком состоянии бедный Тибо проходил до сгущения темноты.
Мягкий покров травы расстилался под ногами, в его гуще переговаривались сверчки. В сумеречных кронах деревьев слышался шелест листьев и редкий шум осторожных летучих мышей. Среди чуть дрожащей под дуновением ветра листвой было видно темнеющее небо, усыпанное бледными звёздами.
Тибо
«Вы смотрите свысока, но лицемеры ли вы от этого?» – наконец внутренний голос вернулся к нему. – «Вас мириады, но все вы далеки от мирских бед. Белые, все же, не значит непорочные. Знайте же: вас всех бы не хватило, чтоб откликнуться на молитвы страдальцев живших, живущих, и тех, кто будет жить в бедности на этой земле. Идеального мало и вас мало, в сравнении с нами… Поэтому я вами и восхищаюсь. Однако, если вы способны видеть, то вы увидите в этих бедных людях соперников! Да, если вы способны слышать, – вы не ослышались. Соперников! Почему? Потому что в душах у них горят ещё более яркие и чистые огни, побуждающие их к жизни. Эти огни… О, узнав об их силе, вы бы затрепетали, побоялись бы померкнуть на их фоне! И вы бы померкли!»
Почувствовав внезапную усталость, Тибо сел прямо на землю, у корней под деревом.
В этот же миг он осознал, что находится на том же месте, где гулял утром. Слегка ошеломлённый, он огляделся. Перед ним прядями волос свисали ветви той самой ивы. Вечернюю тишину пронизывала умиротворяющая колыбельная реки.
Спокойно вздохнув свежего воздуха, Тибо расслабился. Его густые каштановые волосы прильнули к древесному стволу и слились с ним. Наблюдая за звёздами и слушая течение, он ощутил покалывание в ноге. Пошарив рукой в кармане, Тибо достал лист со стихотворением.
Волнение опять забурлило в его мозгу, это заставило его подняться на ноги. Он пытался что-то прочесть, но ночь была явно против этого. Тогда, прежнее чувство тоски охватило Тибо: он скомкал то, что раньше заставляло его трепетать. Поэт спустился к воде. Его туфли вязли в грязи, но поэт, видимо, этого не замечал. Собрав силы, Тибо зашвырнул подальше свое творение. Быть может, оно закончило свой полет на середине реки и было поглощено Орном. Тибо было все равно.
Конец ознакомительного фрагмента.