Другая другая Россия
Шрифт:
— Алле. Нет. Да. Я вас понял. Я перезвоню, — говорит он в трубку, пока я мрачно разглядываю его лицо. — Давайте я вас сейчас наберу, и у вас будет мой номер, — предлагает он, и я диктую свой номер телефона. На соседнем столике звонит мой мобильный.
— А может, тут скрытые камеры? — говорит блондин, оглядываясь.
— Значит, план такой, — продолжаю я, — я вам звоню в субботу, а в воскресенье мы идем в кино.
— Я понял ваш план. Идите, я вас догоню, — обращается он к мужчинам.
—
Возвращаюсь за свой столик. Мужчины тоже встают и, не оглядываясь, уходят.
— Выдохни, Марин… — сочувственно говорит Оксана, подставляя мне чашку с горячим капучино.
— Ужас какой… — выдыхаю я и смотрю на Оксану, как мне кажется, расширенными зрачками.
Оксана с Артуром уходят, а я продолжаю сидеть за тем же столиком. Жду другого мужчину по имени Валера. С минуты на минуту он должен прийти. Все, что я о нем знаю: бизнесмен, знакомый моей подруги Татьяны. Все, что он обо мне знает: я влюбилась в него на расстоянии. Я его никогда не видела, не знаю, красив он или нет, стар или молод. Он тоже не знает, что я журналист, которому нужно написать о знакомствах.
Широкие окна впускают в это замкнутое пространство пятничный вечер большого города и одновременно выплескивают наружу приглушенный полумрак кафе с блюзом, звучащим из невидимых колонок. Еще не вечер, но в Москве с утра темно, словно и над ней бетонный потолок. Сохраняю в телефоне номер курьера под именем «Кино». Я не помню, как его зовут, хотя он называл свое имя.
— Марина?
Я отрываюсь от окна, в котором, продравшись глазами сквозь отражение столиков, желтых люстр и меня самой, еще можно разглядеть город и людей, пересекающих улицу в направлении книжного магазина «Москва». Возле моего столика стоит мужчина — невысокий, с круглой желтоватой головой, некрасивый настолько, что это бросается в глаза. Мысленно я посылаю пинок подруге. Он улыбается, отряхивая черный зонтик.
— Присаживайтесь, — приглашаю я, он садится. — Значит, вас не удивила моя просьба?
— А чему тут удивляться? — улыбается он, глядя на меня такими же круглыми и беззащитными, как его голова, глазами.
— А что, с вами часто кто-то хочет познакомиться?
— Да, конечно.
— Правда?!
— Да…
— То есть вас не смущает, когда женщина напрямую говорит, что вы ей нравитесь?
— Если времени мало, то она говорит…
— А почему вы не женаты?
— Мне самому с собой замечательно.
— У вас завышенные требования?
— Нет.
— А какой должна быть женщина, чтобы вы на ней женились?
— С соответствующим уровнем сознания.
— Да… А как мне понять, что у меня он соответствующий?
— Зачем это вам?
— Ну как… Таня же вам сказала, что вы мне нравитесь.
— Давайте пообщаемся и поймем. Пообщаемся — и все.
— А мне не терпится понять, подхожу ли я вам… Ну ладно… Просто меня крайне беспокоит уровень моего сознания: вдруг он недостаточно высок.
— Кху-кху, — смеется он, морща кнопочный нос, берется за крышку фарфорового чайника и тянет ее на себя. Она застряла, не открывается. Он вертит ею туда-сюда, старается.
— Вам помочь? — я берусь за крышку, легко снимаю ее и победоносно смотрю на него, словно только что доказала высоту своего сознания.
— Фантастика… — говорит он. — Первый тест пройден.
— То есть вы собираетесь устраивать мне тесты?
— Ну, почему же…
— Хотите о вас поговорим?
— Можно так.
— А хотите обо мне?
— Тоже можно.
— То есть вам все равно?
— Я пытаюсь вас понять, почувствовать…
— И что вы чувствуете?
— Ваш блок. Он есть, и слова ничего не скажут…
— Вам какие книжки нравятся?
— В детстве я перечитывал Винни-Пуха. Он пофигист, радовался жизни.
— Интересно, чему радоваться, когда ослу оторвали хвост.
— Это рано или поздно все равно бы произошло. Может, тем самым осел предотвратил более серьезную беду.
— Например, ему не оторвали голову, да? Ну ладно… А когда он нажрался меда у зайца и застрял в норке, чему там было радоваться?
— Что не остался в норке навсегда.
— Вы находите меня привлекательной?
— Да.
— А я перечитывала недавно «Отца Сергия» Толстого.
— Его «Исповедь» — гениальная книжка. Человек подходит к концу своей жизни, он успешен, богат, знаменит. И вдруг — я не беру с собой на охоту ружье, чтоб не застрелиться.
— У вас были такие состояния?
— У меня нет…
— Вы думаете, я создала неестественную ситуацию, пригласив вас сюда?
— Я думаю, что вы правильно выстроили намерение.
— И все же почему вы не женаты?
— В тот момент, когда происходит реализация желания, я его уже обгоняю и оказываюсь на другом уровне.
— Какой вы привередливый. А что вы сейчас чувствуете?
— Смешанные чувства. У нас уровень вибраций разный.
— То есть я вам не нравлюсь.
— Я так не говорил.
— Но почему вибрации разные?
— Нельзя понять. Мы несовершенны.
— Вы или я?
— Все.
— Может, у вас есть какой-то идеал женщины?
— Нет. Вам нравится дождь?
— Да. Дождь мне нравится, если он не ледяной, у меня есть зонт и я тепло одета.
— То есть с ограничениями?
— А вам нравится, когда он хлещет ледяными каплями, а у вас нет зонта?
— Но я могу согреться, получив жизненную энергию.