Другая любовь. Природа человека и гомосексуальность
Шрифт:
Это протокольное почти медицинское описание демонстрирует, как в Кэреле постепенно высвобождается гомосексуальное чувство. У Кэреля иной, чем у Норбера, подход к сближению с мужчиной, и для него это сладкое наказание. Потом он уже по собственному почину, безо всякого оправдательного предлога для самого себя, не раз приходил к Норберу, и та же сцена повторялась. Кэрель не принимал любовь всерьез, однако она и не сводилась для него «к чистой физиологии»… Норбер не любил его, тем не менее Кэрель ощущал, как в нем самом просыпается что-то доселе ему неведомое. Он начинал испытывать к Ноно привязанность» (Жене 1995: 198–200). А потом он пошел навстречу любовному предложению
О себе самом Жан Жене, автор «Кэреля», рассказывал в интервью журналу «Плейбой». Уже в раннем детстве, лет с восьми, самое больше с десяти, он обнаружил, что его тянет к мужчинам.
«Я никогда не испытывал сексуальных влечений в чистом виде. Они всегда сопровождались нежностью; может быть, это чувство и было слишком неопределенным и скоротечным, но мои эротические желания никогда… никогда не сводились к голой физиологии… иначе говоря, они всегда сопутствовали любви. Я видел вокруг себя конкретных людей, индивидуумов, к которым не мог относиться как к винтикам какой-то огромной машины. Меня влекло к мальчикам моего возраста…» (Жене 1995: 318–319).
Безоблачное и страстное любовное свидание и соитие двух знаменитостей — замечательного танцовщика Рудольфа Нуреева со звездой рока Фреди Меркюри из «Квин» (оба вскоре умрут от СПИДа) — Рюнтю, биограф Нуреева, якобы на основе его письма расписывает на шести страницах (Рюнтю 1995: 245–251). Но нет смысла цитировать этот текст, так как всё это в пересказе Рюнтю, документальности нет, а писатель он слабый.
А вот другой, совсем анекдотический случай, который он передает со слов Нуреева, упомянуть стоит. Нуреев рассказывает о своем приятеле 50-летнем Гае. Тому некогда изменил любовник. Сокрушенный Гай хотел покончить с собой, но жаль было старушку-мать. Десять недель он молился и взывал к Богу:
«Пошли мне любого, кто не будет крутить любовь с кем попало вокруг… Пожалуйста, помоги великому грешнику Гаю. Я буду верен ему, этому другу…
И Бог услышал его…
В полдень Гай встретил итальянского парня из Бари. Конечно, это была встреча в парке! Конечно, это было, как всегда, через туалетную щель в стене. Короткий флирт получился на грязном унитазе. Где еще может быть место хуже, как не здесь?!» Гай ликует и тело его бьет озноб: «Я влюблен бесконечно. Я даже не интересуюсь, как ты выглядишь без штанов. Перед моими глазами стоят твои лихорадочные глаза, влажные губы. О Люччиано, Люччи!» И, странное дело, молодой Люччиано отвечает взаимностью: «Я люблю в тебе всё, Гай!
Ты такой красивый! И особенно это самое… красивое место у тебя. Я теряю дыхание. Это сказочно. Я люблю тебя бесконечно и навсегда!»
И персонаж, названный у Рюнтю Нуреевым, резюмирует:
«Каждый из них переплавился в другого. Их души переселились в единую нирвану, познав гармонию и взаимоиспепеление. Туалетная встреча изменила суть мира, где они были неприкаянными странниками… Сейчас у них однообразная семейная жизнь… У них нет нового партнера каждый вечер. Их дружба — не игра… Однообразие таит в себе красоту. Да, все неизменно у них и сегодня, двадцать лет спустя.
Я смотрю на вас искоса и щурю глаза от зависти.» (Рюнтю 1995: 299–306)
В гомосексуальном мире так же, как и вне его, высокая любовь, Любовь с большой буквы, редкость. Она выпадает на долю не каждому, не каждый на нее и способен. Но это вовсе не значит, что
А сама любовь? У нас обычно в суждениях об интимных связях господствуют крайности: либо Любовь, благородная и рыцарская, либо низкий разврат. А на деле в самом «интиме» есть множество градаций, из которых высокая, воспетая поэтами Любовь — только высшая ступень, идеал, обычно недостижимый. Но ведь и другие ступени дают немало для души: восхищение и любование (пусть даже только обликом), благожелательное общение, приветливость, сочувствие, открытость, душевная теплота, взаимное наслаждение, удовольствие от возможности одарить, благодарность за красивые поступки, да бог весть что еще. Нет, не случайно для легких мимолетных связей используется тот же термин («крутить любовь»), что и для самой трогательной первой любви или для супружеской любви. В этой шкале нередко одно переходит в другое.
У американского писателя и драматурга Теннесси Уильямса есть небольшой рассказ «Однорукий». Это история про изумительно красивого чемпиона по боксу, который потерял руку в аварии и стал хаслером (парнем-проституткой). Он отдавался тысячам клиентов, не чувствуя ничего, пока не попал на яхту, хозяин которой хотел снять порнофильм. Хаслер взбунтовался и убил хозяина. Его приговорили к электрическому стулу, и портрет его был во всех газетах. Но он был совершенно бесчувственен, холоден и равнодушен. И тогда в тюрьму стали прибывать бесчисленные письма любивших его клиентов. Сначала он не обращал на них внимания, потом стал читать их, потом отвечать на них. Это общение с людьми одного с ним плана всё более согревало его сердце.
«Раньше ощущения, которые он вызывал в других, были ему не только непонятны, но и отвратительны. Однако в тюрьме поток писем от мужчин, которых он забыл, но которые не забыли его, пробудил в нем интерес. В нем стали оживать эротические ощущения. Он со скорбью почувствовал удовольствие, когда пах легко возбуждался в ответ на прикосновения. Жаркими июльскими ночами он лежал на койке голый и огромной рукой без особой радости исследовал все те эрогенные зоны, которых тысячи незнакомых пальцев касались с такой ненасытной жадностью; теперь страсть их стала ему понятной.»
(Уильямc 1993а: 274)
За день до казни он едва не соблазнил юного священника, пришедшего его исповедовать. Он жаждал отдать долг чувств. На электрический стул он взял с собой огромную кипу писем…
Не следует думать, что для геев любовь отождествляется исключительно с сексом, с плотскими усладами. Конечно, они занимают в голубой любви видное место. Для мужчин ведь вообще чисто сексуальная сторона любви, техника секса важнее, чем для женщин, у которых на первом плане эмоции и переживания. Мужчины в любви больше сосредоточены на том, что ниже пояса. Естественно, это особенно сказывается — так сказать, удваивается — на любовных отношениях мужчин с мужчинами. Но и здесь для многих дело не ограничивается техникой секса. А втайне о чем-то более прочном и широком, но тоже с мужчинами, мечтают все «голубые». Не всем это удается, не все на это и способны.