Другая любовь. Природа человека и гомосексуальность
Шрифт:
Когда были открыты гормоны, большие надежды стали возлагаться на таблетки и уколы. Предполагалось, что они враз превратят гомосексуалов в завзятых любителей женщин. Чуда не произошло. Гормоны воздействуют на половую активность, но совсем иначе — стимулируют или подавляют всю половую сферу, а не одну лишь психическую направленность. Если давать гомосексуалу мужские гормоны, которых ему якобы не хватает, он просто станет более энергичным… гомосексуалом.
Некоторые американские медики в 50-е гг. попытались лечить гомосексуалов и педофилов операциями на головном мозгу. Опираясь на известные случаи мозговых травм и их сексуальные эффекты, хирурги стали рассекать перемычку между мозговыми полушариями,
С 1969 г. появились сообщения немецких нейрохирургов об аналогичных операциях — с тем же результатом, который медики рассматривали как «побочный эффект» (Roeder und Muller 1969). По требованию медицинской общественности и правительственных инстанций операции были прекращены. (Koch 1975; Schmidt and Schorsch 1981).
Остались методы психотерапии (James 1967; Голанд 1968; Katz 1976: 129–207; Fischer and Gochros 1977; Маркович 1984). Наиболее ранний вариант такого лечения — это «восстановительная терапия» (Nicolosi 1991). Зачинателем является дочь Фрейда Анна. Всё основано на убеждении, что гомосексуальность — это нечто наносное, некое нарушение психики, вызванное какими-то психологическими травмами, а в основе лежат нормальные склонности. Вот их и нужно восстановить. «В каждом гомосексуале прячется гетеросексуал», — выразил это убеждение психоаналитиков Ирвинг Бибер.
Классический психоанализ стремился вскрыть глубинные травмы, помочь пациенту осознать их ясно и понять, что он нормален. Что же может вскрыть эти темные механизмы, переубедить пациента?
Прежде всего, конечно, гипноз. Но, гипноз, как известно, не может затронуть основные моральные и психические установки здорового человека. Полностью он способен подавить волю лишь психопата, неуравновешенного, очень слабовольного человека. Оказалось, что гомосексуальность — на уровне глубинных психических установок. Она не поддается гипнозу. Психиатры не сдавались. Об их усилиях еще в начале века высказался один из зачинателей сексологии Хэвлок Эллис:
«Я мало симпатизирую тем врачам, которые желают во что бы то ни стало «лечить» извращенного. Шренк-Нотцинг, наиболее известный и наиболее удачливый из таких операторов, является в моих глазах именно господином, примеру коего меньше всего следует подражать. Он лечит случаи даже наиболее выраженного полового извращения в течение более года при помощи более чем ста пятидесяти гипнотических сеансов; он предписывает частое посещение дома терпимости после принятия сильной дозы спиртных напитков; проститутка должна не останавливаться перед продолжительными манипуляциями, чтобы добиться эрекции пениса, что, как известно, не с каждым может удаться». В результате временного успеха в публичном доме следуют частые возвраты к гомосексуальности и… заражение сифилисом. «Наконец, мнение самого больного, что он вылечился, имеет мало еще значения, чтобы действительно установить факт выздоровления. Нередко извращенный хочет вылечиться по способу морфиноманов: они предпочитают лучше
Далее, одно время вошла в моду «терапия отвращением» (aversion therapy) (Owensby 1940; Thompson 1949), основанная на учении об условных рефлексах. Она хорошо изображена в «Заводном апельсине» Кубрика: пристрастия, от которых человека хотят отучить (у Кубрика это — хулиганское поведение), стараются связать в его подсознании с тошнотой, а для этого всякий раз перед провокацией такого поведения ему дают рвотное. В применении к гомосексуальности это выглядит так (воспользуюсь весьма ехидным описанием Триппа):
«в момент, когда мужчине показывается изображение голого парня, ему наносят электрошок, или незадолго до того ему дается рвотное, так что сразу после показа он сгибается в конвульсиях тошноты. <…> Обычно пациенту проделывают много сеансов, по меньшей мере, по разу в день, пока он не скажет, что «вылечился» — часто он должен это сказать доктору, который стоит наготове с электроиглой для шока на случай, если пациент еще не вылечился». (Tripp 1976: 270).
Схожий случай лечения описывает Эдмунд Уайт — с нулевым результатом (White 1983: 105–106).
«В особо забавном примере из итальянской клиники, — продолжает Трипп, — пациента подвергали нескольким неделям суровой обработки, после чего он оказывался сидящим за столом напротив старого доктора с седой бородой, который показывал ему снимки обнаженных «красивых парней». Время от времени доктор протягивал руку под столом и щупал пенис пациента, чтобы проверить, не твердеет ли он. Ясно, что ни у кого не твердел; доктор сообщал о 100-процентном выздоровлении». (Tripp 1976: 270).
Вдобавок регулярное применение электрошока вызывало тяжелую потерю памяти — выпадение целых периодов жизни, потерю ориентации в обстановке. Кац приводит показания одного такого пациента, которого насильственно отправили на лечение электрошоком родители. Это стоило дорого и принесло лишь необходимость длительной госпитализации после лечения. Пациент забыл действительно своих гомосексуальных любовников за несколько лет и всех, кого он знал в это время. Но он не перестал искать новых, а встретившись с прежними, воспринимал их как новых.
Поняв это, его мать вскричала: «Шесть тысяч двести долларов впустую! Ты не изменился ни на йоту! Это была пустая трата времени и денег. Эти психиатры, глупцы, они не знают, что они делают!» (Katz 1976: 306–315).
Есть противоположная техника — «приучающая терапия»: пациента побуждают мастурбировать в темной комнате, а когда он скажет, что кончает, ему показывают на экране изображение «красивой девушки». В конце концов чувство наслаждения (от мастурбации) должно у него прочно ассоциироваться с образом красивой девушки. Только образуется ли такая прочная ассоциация?
Скептики нашли способ более объективной проверки эффективности «отвращающей» и «приучающей» терапии, чтобы не полагаться на субъективные заверения самих пациентов и не менее субъективные впечатления заинтересованных врачей. Изобрели чувствительный прибор — плетисмограф, моментально измеряющий малейшие изменения объема полового члена. Это очень пластичный чехольчик с измерителем заполненности и передачей результатов по проводам на стол исследователя. Стоит только начаться эрекции, как индикатор на шкале прибора ползет вверх (Freund 1963). И что же? Полное подтверждение позиции скептиков: в то время, как пациент, устрашенный перспективой продолжения процедур, заверял, что чувствует приятное возбуждение от образов женщин на экране, индикатор оставался неподвижным; но стоило заменить женские изображения на мужские — индикатор оживал (McConaghy 1967; 1975; 1987: 323–325).