Другая любовь. Природа человека и гомосексуальность
Шрифт:
Прошло время, и, когда мне исполнилось 15 лет, у меня скорее всего завершилось созревание и появилось влечение. Я в первый раз проонанировал до семяизвержения, это вызвало известную гамму чувств. Стал искать партнера. Первый из тех товарищей ничего не захотел о прошлом слышать. Второй же согласился повторить. И мы повторили, но так как мы были уже большими, игра в «царя и раба» не получилась, да и товарищу всё это было неинтересно.
Я продолжал поиски партнера и сошелся с одним ровесником. С ним мы почти полгода «балдели». Нам было прекрасно друг с другом. Но потом я переехал и потерял его из виду (а может, он охладел к этому делу). Пытался
После школы поступил в институт, и произошел такой случай. Пьяным зашел в магазин купить сигареты, разговорился с продавцом, познакомился, прошел к нему в бытовку. И тут он мне сказал, что хочет пососать мой член, мне было всё равно (пьяный). Он сосанием вызвал у меня оргазм, семяизвержение произошло ему в рот, чего он и хотел. Я же, когда он сосал, тоже возбудился, но меня сдерживало незнакомство с ним, а после оргазма я охладел и ушел.
Весной я ушел в армию. Первые полтора года меня влечение не мучило. Потом потенция и влечение вновь появились. Сослуживец уговорил совокупиться с ним в анальные проходы. Два раза мы это совершили, и в принципе мне понравилась и активная (до этого у меня не было полноценного опыта полового акта) и пассивная роль. За два месяца до увольнения, наконец, нашел партнера.
Продолжаю онанировать или совокупляться с женщинами. Причем надо учесть, что я несколько стеснителен перед женским полом. Нахожу удовлетворение в акте, правда, не стопроцентное, как от сосания члена. Хочу жениться, иметь детей, но в то же время хочу удовлетворения своей главной потребности».
Итак, гомосексуальная связь стала главной потребностью. Стала или была? Ведь в последней биографии из трех участников гомосексуальных игр только он один захотел их продолжить.
Обычно это именно преходящая фаза. По данным Кинзи (1948:167,171), из 30 % мужчин, имевших в прошлом хотя бы 1 гомосексуальный контакт с оргазмом, более половины (16 %) имело его только до 15 лет, а еще 9 % — до 20 лет.
То есть 25 % мужчин оставило эту фазу в прошлом и только 5 % продолжило этот вид контактов. По данным Ханта, из людей, имевших гомосексуальные контакты, половина мужчин и больше половины женщин прекратили это до 16 лет (Hunt 1974).
Среди школьников ФРГ гомосексуальные контакты имели 18 % мальчиков и 10 % девочек, в том числе с оргазмом 10 % и 1 %, но в последний год перед опросом — лишь 4 % мальчиков и 1 % девочек (Sigusch und Schmidt 1973).
Более прочные характеристики получаются, когда оценивают не реальные приключения, а чувства. Австралиец МакКонахи с сотрудниками распространил анонимную анкету среди студентов второго курса медицинского колледжа и повторял это несколько лет. Он просил сообщить о наличии гомосексуальных чувств в детстве и в современном состоянии. Результат оказался постоянным. Свыше половины студентов показали, что до 15 лет испытывали гомосексуальные чувства, а свыше 40 % продолжают их испытывать, хотя в этой категории у 30 % преобладают всё-таки гетеросексуальные чувства.
Только у 3 % чувства оказались исключительно гомосексуальными. И кстати, эти три процента — как раз те, у которых в детстве было нетипичное для мальчиков поведение (McConaghy et al. 1979). Для страховки от местного своеобразия повторили то же обследование студентов-медиков далеко от Австралии, в Малайзии — с тем же результатом (Buhrich et al. 1982).
Взаимный онанизм вовсе не обязательно
Торговец Л., 27 лет, жалующийся на неврастению, рассказал, что первые половые возбуждения он пережил уже на 7-м году жизни. «Если он видел у мальчиков того же возраста орган мочеиспускания, это доставляло ему сильное наслаждение. Л. утверждает, что это возбуждение сопровождалось явной эрекцией. Соблазненный другими детьми, он в возрасте 7 или 8 лет начал мастурбировать. <…> В особенности он любил с кем-либо из своих товарищей заниматься взаимной мастурбацией, но для него было далеко не безразлично, кто был этот другой мальчик, и в этом отношении он удовлетворялся лишь немногими сверстниками. <…>
Так продолжалось, при частых злоупотреблениях, до 18-го года жизни, когда повинуясь увещеваниям одного из своих друзей, Л. начал следить за собой, стараясь всеми силами побороть свою дурную склонность. Постепенно это ему действительно удалось, и, после того, как он предпринял впервые акт совокупления (в возрасте 21 с половиной года), он совершенно перестал онанировать. Теперь ему кажется непостижимым, прямо внушающим отвращение, каким образом он мог находить удовольствие в мастурбаторных актах с мальчиками. Никакие силы в настоящее время не в состоянии были бы подвинуть его на то, чтобы дотронуться до мужского полового члена, один вид которого ему уже неприятен. Всякая склонность к мужчинам бесследно исчезла, и пациент чувствует безусловное влечение к женскому полу» (Крафт-Эбинг 1996: 236–237).
А вот современный пример — письмо Леонида Ф., солдата 19 лет, приведенное у Шахиджаняна (1993: 162–163).
«Уже в школе я заметил отклонения в развитии полового члена (о Боже, я сгораю от стыда). В душе, где мы мылись после тренировки, я обратил внимание, что у моих друзей на лобке появились волосы, а у меня не было. Когда я учился в восьмом классе, ко мне приходил мой сосед. Разговаривали о девушках, о половых сношениях, потом он дрочил свой член. Говорил мне: «Снимай трусы!» — но я боялся показать свой маленький. После его ухода я поднимал свой член, делал всё, как он, но молофьи (не знаю, как это правильно называется) у меня еще не было. Потом я сам залезал к нему в трусы, делал ему приятно, он балдел и лез ко мне в штаны, но я упирался, стеснялся. Поступив в техникум, я продолжал заниматься онанизмом. Выпив однажды с другом, я залез к нему в трусы, он меня понял и ко мне. После этого мы с ним оставались часто вдвоем и доставляли друг другу удовольствие (хотя какое удовольствие с парнем…).
В баню с ребятами я по-прежнему стесняюсь ходить из-за своего маленького члена. Бросил онанизм, думал подрастет, но увы. Теперь я переживаю, могут ли у меня быть жена, дети? Иначе я не человек…»
Парень мнительный, с комплексом неполноценности из-за некоторого отставания в сексуальном развитии и небольшого размера члена, но взаимный онанизм остался для него на уровне заместительного удовольствия, разрядки, и только (ну «какое удовольствие с парнем»).
Весь вопрос, однако, в том, говорят ли эти данные о всеобщей фазе развития, есть ли на деле такая фаза в нормальном развитии подростка. Мне кажется, что она искусственно сконструирована как раз для такого объяснения. Уже сами приведенные цифры говорят о том, что реально фазу эту проходят далеко не все. Самое большее — от одной пятой до трети.