Другая любовь. Природа человека и гомосексуальность
Шрифт:
Однако и этот поразительный пример не вполне показателен. Во-первых, тут изнасилование, а не обычное совращение. Во-вторых, такой результат изнасилования не обязателен — сколько мальчиков, изнасилованных и совращенных в мужчинами, вовсе не становятся гомосексуалами! Есть подозрение, что солдаты только подобрали ключик к игрушке, а пружина внутри уже была.
Еще нагляднее это в другом примере, приводимом Каприо для иллюстрации совращения. Рассказывает молодой человек (26 лет), женственного облика, работающий управленцем.
«Свой первый гомосексуальный акт я испытал в возрасте 9 лет. Как-то раз я разорвал свои штанишки, карабкаясь через забор. В это время со мной была мать. Она заставила меня их снять, чтобы иметь возможность их зашить. Я, должно быть, обернул вокруг себя полотенце или что-то еще. Мужчина,
Каприо оценивает этот эпизод как «психологическую травму», которая стимулировала рассказчика к гомосексуальным переживаниям сходного типа на всем протяжении юности. Действительно, в 15 лет он спросил своего 18-летнего товарища, не хочет ли тот позабавиться с ним сексуально. Тот согласился и осуществлял сношения с юным соблазнителем в рот и «в ректум», а потом по его просьбе уговорил еще одного товарища, который первоначально не соглашался, пойти вместе в лес, где оба товарища осуществляли сношение с инициатором — один в рот, другой «в ректум». И так далее.
Но вот что рассказывает эта жертва совращения о самом раннем детстве, до 9 лет, то есть до встречи с соблазнителем.
«Одним из его самых первых сексуальных воспоминаний является наблюдение за тем, как мочился его отец и отмеченный им размер его пениса. Они спросил у отца, станет ли его пенис когда-нибудь таким же большим, и хотел узнать, зачем отцу такой большой пенис. В раннем детстве он навещал свою тетю, которая была больна, и заметил ее половые органы. Тогда он впервые осознал, что у женщин нет пениса. Он утверждает, что когда он увидел половые органы своей тети, они породили в нем чувство отвращения».
Заметьте разницу в отношении к мужским и женским гениталиям! В возрасте 4 лет вместе с подружкой они оказались свидетелями полового сношения двоих взрослых и попытались осуществить то же самое, но через анус. Когда ему было 5 лет, двоюродный брат 14-летнего возраста научил его мастурбировать. Он вспоминает, что хотел, чтобы его партнер отшлепал его — он получал от этого наслаждение. Вот каким он подошел к своему лесному приключению.
В возрасте 23 лет он имел половую связь с 35-летней женщиной. Он вспоминает, как его охватило чувство отвращения, когда он увидел ее сексуальные органы и ощутил их влажность» (Каприо 1995: 230–233). Но ведь то же омерзение к женским половым органам у него с детских лет — с посещения больной тетки.
Еще один казус в пользу гипотезы совращения, изложен в письме, приведенном у Шахиджаняна (1993: 174–175). Пишет Андрей П., 20 лет, солдат срочной службы.
«Что мне делать, дальше жить так не могу…
С первого класса я занимаюсь гомосексуализмом. Моему партнеру было 29 лет. Мне сперва не нравилось, было больно, неприятно, тошнило. Но со временем привык. Его не бросил, потому что он пугал, что расскажет всем, что я гомик. В шестом классе я стал умнее и понял, что за такие действия моего приятеля могут посадить. Я жил с ним, но сам ни разу не пробовал. Мне это было неприятно. Он стал задаривать меня подарками, выполнял любые мои капризы, давал денег, их у меня было море. Но мне это всё надоедало, я хотел его бросить, но, увы, он меня находил, ползал на коленях, просил, чтобы я его не бросал. Я соглашался, и всё начиналось снова.
В седьмом классе меня случайно подвозит один тип на своей машине, директор ресторана. Предложил денег, чтобы я с ним поехал к нему. Я был выпивший, согласился. Дома у него я собрал все свои
Когда меня призвали в армию, я решил, что покончу со всем этим. Говорю честно, ни одного человека в армии я не совратил. Несколько раз они ко мне приезжали. Но я врал им и дальше КПП не выходил. Они, пока с ними рядом сидел, доводили до такого состояния, что уже был готов отдаться, хоть на людной улице.
Неужели вернусь домой и всё начнется снова? А я хочу жить как мужик. К каким врачам обратиться? Посоветуйте, я вам верю».
Верить самому Андрею, к сожалению, можно не во всем. Люди такого склада обычно большие фантазеры, часто врут, приукрашивают действительность в свою пользу (о партнере: «ползал на коленях, просил, чтобы я его не бросал», о деньгах, «у меня их было море»), и сами об этом проговариваются («говорю честно», «но я врал им»). Найдя отправительницу одного такого письма, проститутку, и проверив письмо, Шахиджанян сам в этом убедился (1993: 421). Поэтому трудно считать абсолютной правдой, что так уж все мальчику не нравилось вначале, что он боялся никудышных угроз, — это сейчас, когда парень решил поставить на этом крест, он видит всё в таком свете. Скорее всего начало было обычным: любопытство, удовольствие и выгоды. Верность школьника этому занятию и своим обоим партнерам (все десять лет!) говорит о какой-то его предрасположенности — сколько других нашли бы способ прервать! Прогноз неясен: с одной стороны, несмотря ни на что в армии ни с кем не связался, хочет вообще бросить, с другой стороны при встрече со старыми партнерами готов отдаться «хоть на людной улице». Общая ситуация говорит скорее за «людную улицу»: по возвращении из армии вернутся и телесные соблазны и тяга к деньгам.
Думается, что Вилле и Фрейшмидт всё-таки правы: гомосексуальные приключения остаются без последствий у тех, кто изначально не имеет гомосексуальной склонности. Впечатление о том, что ранний опыт такого рода должен отразиться на последующей жизни, сложилось из-за того, что этот ранний опыт чаще появляется именно у тех, кто по природе своей обладает задатками гомосексуала.
3. Похищение ганимеда
Любовь к мальчикам не была бы столь часто реализуема, если бы она не наслаивалась на нечто родственное — любовь мальчиков (Buffiere 1979; Brongersma 1986–1990; Herdt 1987; Haugaard 1996).
Данные Даннекера и Рейхе о возрасте начала гомосексуальной жизни уже приводились выше. По Сэгиру и Робинсу, 3/4 всех гомосексуалов начали ощущать чувственную привязанность к парням, а не девушкам, еще до полового созревания, и до 14 лет уже имели приключения этого рода. По этим данным, 77 % гомосексуалов имели первый опыт еще в детском возрасте, и он был со школьным приятелем или ровесником, то есть для соблазнения не было надобности во взрослом. Только 15 % получили первый опыт в период полового созревания, а 8 % в пору ранней зрелости. Авторы приводят такие высказывания: «Всю жизнь я чувствовал эмоциональную привязанность к парням. Приятно было хоть подержаться за руку… Помню, я даже больным ходил в школу, чтобы увидеться с парнями» (Saghir and Robins 1973). По очищенной сводке Кинзи (Gebhard and Johnson 1979), соблазнителями гомосексуалов в детстве (12–14 лет) были в 60 % мальчики до 15 лет (при чем в 52,5 % 12–15 лет, а в 8 % младше), в 14 % 16-18-летние юноши и только в 20 % взрослые. Та же картина у современных англичан: только 20 % гомосексуалов начали половую жизнь с мужчиной на 10 лет старше себя, остальные — с ровесником или с юношей примерно того же возраста (Davies et al. 1994: 105). Из современных американских подростков, имевших гомосексуальный опыт, только 12 % были приобщены к гомосексуальным контактам взрослыми (Sorensen 1973). По Даннекеру и Рейхе (Dannecker und Reiche 1975: 55–65, Tab. 57), «совращение» произошло в возрасте до 18 или младше у 63 %, причем из них 29 % были вовлечены в гомосексуальные сношения сверстниками, еще 34 % теми, кто не старше 18; 37 % были вовлечены в возрасте старше 18 лет, но «совратители» были у 34 % младше 18 и только у 3 % старше 18.