Другая жена
Шрифт:
— Марш в свою комнату!
Дафна на миг замешкалась, словно прикидывая, стоит ли возражать. Потом, бледная и насупленная, вылетела из библиотеки. Старик, обернувшись, взглянул ей вслед. На лице его, кроме ярости, вдруг появилось нечто, чего я раньше еще никогда не видел. Тревога, если не страх. «Так вот как безгранично он ее любит», — сказал я себе. Впервые в жизни я вдруг поймал его на чем-то схожем с нормальным человеческим чувством. Это меня тронуло и растрогало.
Казалось, обо мне он забыл. Просто стоял с поникшими широкими
— Ну, — сказал я, — пожалуй, я пойду.
Мой голос словно разбудил его. Стремительно обернулся. В лице его вдруг осталась лишь бешеная ярость — оно вновь приобрело то самое надутое и убийственное кэллингемовское выражение, которое я так хорошо знал.
— Всё вы! — заорал он. — Вы и Бетси! Вы что, спятили? Поощрять ее глупости, лгать мне, покрывать ее…
Он орал на меня минут пять. Слушая его, я ужаснулся той ловкости, с которой Дафна сумела все переврать так, чтобы вся вина пала на меня и Бетси.
— Вы же знали, что он опасный псих. Это увидел бы и слепой. А вы просто бросили ее в его объятия! Поддерживали ее невероятную влюбленность! А когда он напал на нее, когда как-то ночью набросился на нее, как дикий зверь… что вы тогда сделали? Ничего вы не сделали. Бетси мне лгала. Рассказывала мне по телефону сказки. Господи, если бы вы пришли ко мне, если хотя бы намекнули, что происходит…
Пока он извергал все эти домыслы, я даже не пытался защищаться, частично потому, что с удовлетворением отметил, как много все-таки мне удалось от него утаить, но частично еще и потому, что мне было его жалко, а ему все это явно помогало разрядиться. Потом я заметил, что взрыв гнева понемногу стихает. Но не поток неудержимых слов. К этому я у Старика уже привык. Начав кого-нибудь шпынять, он возбуждался, наслаждаясь собственной речью. Зато я был избавлен от худшего: он быстро перешел к своей излюбленной роли — роли владыки бесконечно милостивого и всепрощающего.
— Ну, Билл, вы и Бетси ведь интеллигентные люди. И раз уж это случилось, должны понимать, как глупо вы себя вели. Не стоит больше об этом. В конце концов, ничего катастрофического не произошло.
— Нет, сэр.
Уголки его губ дрогнули в усмешке.
— Если на то пошло, я ловко все устроил, не так ли? От Элен этот полицейский ничего не добьется.
— Нет, сэр.
— И не думайте, что я не ценю вашу поддержку. Не будь вас, возникли бы большие проблемы.
— Мне тоже так кажется.
Он посмотрел на меня в упор.
— Я рад, что ты женился на Бетси. Всегда боялся, что она останется в девках или, еще хуже, попадет в лапы какому-нибудь охотнику за приданым, который будет водить ее за нос и изменять с какой-нибудь статисточкой из ревю, короче, от кого пришлось бы избавиться. Но дело приняло иной оборот. Вы надежный и порядочный парень, Билл. Я горжусь тем, что у меня такой зять.
На миг я почувствовал, что балансирую на краю пропасти. И тут Старик превратился в делового, требовательного шефа, показывающего пример всем сотрудникам.
— Так, мой мальчик, пора с этим заканчивать. У нас полно работы. Я ухожу к себе. Блендон сегодня летит в Лос-Анжелес, вы в курсе? Нужно заняться им как следует. Приходите, пообедаем вместе. Но вначале закончите все с Элен.
Он шагнул к дверям, но тут же довольно театрально, словно стараясь показать, что только что вспомнил, обернулся.
— Ах да, Билл, вот что еще я вам хотел сказать. Вчера мы получили медицинское заключение бедняги Лэмберта. Ему придется отказаться от поста вице-президента.
Когда он замолчал, откашлявшись, чтоб подчеркнуть важность своего решения, зазвонил телефон. Кивнул, чтобы я снял трубку. Я чувствовал, что он хотел сказать, и, идя к аппарату, испытывал странную смесь возбуждения и обиды. На связи был отель «Бельвью Стратфорд» из Филадельфии. Звонила Бетси. Но, как ни странно, ее голос не вызвал у меня чувства вины, а только внезапное теплое ощущение радости и безопасности.
— Я позвонила домой, и Элен мне сказала, что ты, скорее всего, у отца. Билли, ты видел газеты?
— Да, все мы видели.
— Меня это потрясло. Надеюсь, все в порядке, а? Хочу сказать, с Дафной…
— Да-да, — поспешил уверить я, — все в порядке.
— Правда?
— Конечно. Не беспокойся. Я все расскажу при встрече. Ты вернешься сегодня вечером, как намечала?
— Да. Здесь все идет отлично. Хелен Рид просто великолепна. Ах, Билли, ты даже не знаешь, как мне полегчало. Я так перепугалась. Думала…
Старик похлопал меня по плечу и протянул руку к трубке. Я тут же послушался.
— Доброе утро, Бетси. У меня для тебя есть новость. Я как раз собирался сообщить Биллу, но будет лучше, если послушаешь и ты. Лэмберт уходит на пенсию. Вчера получено заключение врачей. И я пришел к выводу, что только один человек в нашей фирме способен принять у него дела. Моя милая Бетси, отныне ты жена вице-президента.
Размашистым жестом он вернул трубку на аппарат. Довольно ухмылялся до ушей.
— Пока не распространяйтесь об этом, Билл. Не хочу, чтобы это разнеслось раньше, чем будет оформлено официально. Но это дело решенное. Можете не сомневаться. Даю вам слово.
Я не питал никаких иллюзий. Сияющая мина была все той же маской, маской для Элен. Элен он купил билетом в Америку. Теперь хочет купить меня. Как бы глубоко ни увяз я во лжи, но гордости еще не утратил, и она вдруг прорвалась вспышкой гнева:
— Когда это вас осенило, мистер Кэллингем? Десять минут назад? Если это так, мне ничего не надо. Если я не заслуживаю этого места за свои собственные качества, — плевать мне на него.
Это было слишком неумно, но зато я сразу ощутил удовлетворение. Парадная улыбка тут же исчезла. На миг по лицу Старика скользнула тень угрозы. Но тут же в глазах мелькнула искорка удовольствия.