Другие грабли. Том 2
Шрифт:
— Погоди, — сказал я. — Если время — это дерево, ствол — это прошлое, а ветки — будущее, то где в этой схеме место настоящему?
— Настоящего нет, — сказал он. — Настоящее — это миг, который ты проживаешь в данный момент, такой короткий, что ты едва можешь его ухватить. Секунду назад было прошлое. Через секунду наступит будущее.
— Что ж, концепцию я уловил, — сказал я. — Теперь объясни мне, чем плохо, что ветвей становится больше. Пусть расцветает сто цветов и все такое… Неужели в будущем не хватит места для всех?
—
Разговор только начал стать интересным, и мне было очень любопытно услышать, что именно они узнали, подозреваю, что какую-то страшную правду, иначе зачем вообще этот огород городить, но его рассказ прервал сухой щелчок, с которым открылась потаенная дверь.
В проход тут же просочились люди с оружием, и направлено оно было, разумеется, на меня.
Но тут вот тоже странно. Я ждал отряд спецназа в какой-нибудь футуристической броне и с нейростаннерами в руках, а явился ко мне пяток техников в каких-то серых, местами заляпанных грязью комбинезонах, и вооружены они были обычными автоматами, чем-то отдаленно напоминавшими «калаши».
— Брось оружие, — сказал мне их командир. Ну, я думаю, что командир, поскольку именно он начал отдавать приказы. — Ты окружен.
— Вовсе нет, — сказал я, отступая к стене. — Вы только с трех сторон, так что полноценным окружением это считаться не может.
Не профессионалы. Не солдаты. Вообще не бойцы, просто какие-то люди с оружием.
Нормальные люди бросили бы светошумовую гранату и упаковали бы нас обоих, а сортировать начали бы уже потом. Или газ бы пустили. Или лучи смерти какие-нибудь, мы же в будущем.
А эта группа медленного реагирования даже переговоры толком вести не умеет. Травоядные они какие-то, даже немножко стыдно за потомков.
Остается только надеяться, что именно моих потомков среди них нет.
И вообще, что это за институт такой, который машину времени построил и людей в прошлое отправляет, а в будущем даже нормальной охраны себе не может позволить?
Или до меня никто к ним прорваться не пытался и они считали, что это в принципе невозможно, а потому нормальная охрана им и не нужна?
Вот вам, ребята, сюрприз.
— Сопротивление бесполезно, — сказал командир, но сказал это не слишком уверенно.
— Но занятно, — сказал я. — Вот смотрите, мы в небольшом замкнутом помещении с металлическими стенами. Если вы начнете палить, а вас много, и вы вполне можете начать, куча пуль пролетит мимо меня. Я-то, конечно, тут лягу, но и половину ваших рикошетом поубивает. Не считая прямых попаданий. А уборщикам потом все это отмывать, а шлюз единственный… Проблем не оберешься.
Командир группы захвата посмотрел на Седьмого, и взгляд его был весьма красноречив. Дескать, кого ты к нам притащил, козлина?
Седьмой виновато развел руками.
— И что ты предлагаешь? — спросил командир.
— Приведите ко мне вашего главного. Я буду с ним говорить.
— Это исключено, — сказал командир. — Мы блокируем работу шлюза. Это не просто мешает работе института, но и может представлять опасность для тех, кто здесь сейчас находится.
— Это правда так, — сказал Седьмой. — У нас еще двое сотрудников в Стволе, и когда любой из них вернется сюда, шлюз должен быть свободен. Иначе его контур может совместиться с контуром кого-то из нас и…
— Кровавая баня, — мрачно сказал командир. — Мы такое однажды уже проходили. Даже стены пришлось частично перекрашивать. Ну и институт неделю не работал, наверное…
— А недели у нас нет, — сказал Седьмой. — Сколько у нас осталось времени?
Вместо того, чтобы посмотреть на часы, командир повесил автомат на плечо и достал из кармана комбинезона какой-то серебристый прибор с маленьким экраном.
— Три с половиной часа, — сказал он.
— А потом? — спросил я.
Командир нахмурился, снова взял в руки оружие и покачал головой. Остальные его орлы тупо переминались с ноги на ногу и выполняли роль даже не статистов, а декораций.
Поэтому Седьмой решил ответить сам.
— А потом мы все умрем, — сказал он.
Глава 28
Нельзя даже сказать, что это прозвучало как-то печально. Скорее это была констатация факта, с которым ничего нельзя было поделать, и поэтому все смирились. Мне было трудно представить такое поведение по отношению к себе самому, я бы, наверное, никогда не смирился и трепыхался до последнего, но общее их настроение представить мог.
Но на всякий случай все же решил уточнить.
— Все умрете? Вот вообще все?
— Вообще все, — подтвердил Седьмой.
— Тогда надо что-то решать, — сказал я.
— Просто выйди из шлюза, — сказал командир.
— Позовите главного, — повторил я. — Директора института или как он у вас тут называется. Я выйду только вместе с ним.
Непонятно было, как директор может подтвердить свои полномочия, чтобы я ему поверил. Но если вместо него они попытаются подсунуть мне какого-нибудь завхоза, я тоже соглашусь. Мне, в сущности, это глубоко фиолетово.
Мне только нужно, чтобы кто-то все объяснил, а кто это будет — дело десятое.
— Каждая минута на счету, — сказал командир.
— Ну, так поторопитесь.
Он кинул взгляд на одного из своих подчиненных, и тот рысью выбежал из шлюза. А я решил не терять зря времени, раз его в этом месте осталось так мало, и продолжил расспросы.
— Где мы? Страна, город, год?
— Россия, Новосибирск, сорок второй.
— В смысле, две тысячи сорок второй? Или еще какой-то сорок второй?