Другое тело
Шрифт:
Иеромонах Гавриил вздрогнул, словно его ранили. Он вдруг почуял опасность и затрепетал, поняв, что находится в полной власти человека, на которого он, думая, что защищается, напал с амвона, оскорбил его и про которого предсказание говорило, что тот убьет его. К тому же рядом его вооруженный слуга. Тут, к ужасу монаха, Ружичка опять сделал лакею знак, и тот взял с края колодца один из камней. Гавриил замер, но лакей, вместо того чтобы наброситься на гостя, как тот ожидал, бросил камень в колодец. Трудно было понять, то ли лакей выбрал для нападения неподходящий момент, то ли планировалось что-то другое. Во всяком случае, падре прижал палец к губам и прошептал:
— Тсс! Слушайте!
Камень падал долго, наконец послышался всплеск, на что падре радостно всплеснул
— Дунай! Камень упал в Дунай, который течет под Сентандреей. Если бы камень падал три дня, вы знаете, на кого бы он упал!
После этих загадочных слов они по прогнившим деревянным ступенькам спустились еще глубже и шагнули на влажный песок. Тут лакей поднес подсвечник к сводчатому потолку, и они увидели старую каменную плиту, использованную в качестве строительного материала при сооружении здания, в котором они находились.
— Это надгробная плита одного грека, — сказал Ружичка, беря из рук слуги подсвечник и разъясняя то, что было выбито на камне. — Этот человек жил за пару веков до Христа. Вот здесь можно прочитать и как его звали.
Иеромонах Гавриил начал по буквам складывать имя покойного, и у него получилось:
В свете свечей, трепещущем на плите, была хорошо видна выбитая в мраморе сцена: каменный гроб и прислонившаяся к его краю душа в виде прекрасной девушки, которая плачет над телом лежащего в гробу покойника, оставшегося без души. Гавриил понял, что хотел показать своему гостю хозяин: душа покойного, изображенная на плите, имела тело, и это тело было красивым, стройным, женским и молодым.
После того как они рассмотрели плиту, падре Ружичка снова дал знак лакею. Тот взял у него подсвечник, опустил его на стоявшую рядом скамью, из ниши в стене достал два прозрачных стеклянных бокала и подал их гостю и хозяину. Потом извлек из этой же ниши бутылку токайского и налил им. Когда они выпили, оказалось, что вино окрасило бокалы в фиолетовый цвет.
IV. Другое тело
— Что скажете на эту историю о другом, новом теле нашего Демоклеидеса? — спросил отец Ружичка, пока они поднимались по лестнице в столовую дома священника на сентандрейской Клисе.
Когда оба снова заняли свои места за столом, младший из них наконец-то с облегчением вздохнул и пробормотал:
— Разумеется, мы с вами не можем не согласиться, что духовное тело существует. Это слова святого Павла. Но еще Христос, после того как восстал из гроба, имел два тела. Может быть, мы можем назвать это «две природы». Этого мы не знаем. Одно Свое тело Он предъявил Своим последователям, чтобы те Его узнали, потому что Его другое тело они узнать не могли. Итак, Христос иногда являлся им в Своем другом теле, которое глаз человека не узнаёт.
Так каким же было то Его другое тело?
Оно, как мы видим из фрагмента о путешествии в Эммаус, на первый взгляд ничем не отличается от тела человека, но оно не похоже на первое тело Христа, которое Он имел во время своей земной жизни, именно поэтому ученики приняли Его за какого-то путника, который ближе к вечеру присоединился к ним. Когда Христос хочет убедить их в том, что Он это Он, Ему приходится показать им руки, ноги и ребра Своего первого тела (пробитые гвоздями на кресте). В Евангелии от Иоанна Иисус из Своего гроба обращается к Марии Магдалине, «но она не узнала, что это был Иисус». Судя по этому Евангелию, Мария Магдалина, увидев Иисуса, подумала, что это «садовник», то есть и здесь Его другое тело было таким же, как у людей. Только когда Иисус окликнул ее по имени, она узнала Его, узнала тогда, когда Он обратился к ней так же, как обращался в Своем первом теле. На Тивериадском море Иисус явил Себя ученикам в Своем другом теле, «и ученики не узнали, что это Иисус». Только когда Он спросил их: «Дети, есть ли у вас какая пища?» и совершил чудо, в результате чего они поймали огромное количество рыбы, Иоанн сказал Петру: «Это Господь!» То есть они узнали Его по делам и по голосу, а не по тому, каким было Его лицо и тело. И никто не решился спросить Его: «Кто ты?»
— Значит, мы можем сделать вывод, что Спаситель мог являть Себя то в одном, то в другом Своем теле, — заметил падре Ружичка и подлил вина в их бокалы. — Этим и объясняются Его слова, обращенные к апостолу Фоме: «Когда Меня увидел, уверовал, блаженны те, которые не видели и уверовали». Они относятся и к другому, и к первому телу Господа нашего Иисуса Христа. Во всяком случае, так говорится в Евангелии. Но скажите вы мне, почему ваша легенда говорит о душах усопших, которые несутся во Вселенной, как о душах детей?
— Знаете, отец Ружичка, — объяснил Гавриил, — есть свидетельства того, что не один только Христос, но и кое-кто еще имел другое тело, тело души. И именно здесь кроется ответ на ваш вопрос. В наших монастырях можно найти изображения этого «духовного тела». На некоторых фресках в Сербии и в Греции видно, как Христос в сцене Успения Богородицы несет на руках душу Своей Матери в виде ребенка, завернутого в плащ или в пелены, в то время как земное тело Богородицы покоится на одре. Так что и тут душа после смерти является в новом воплощении. Причем в виде детского тела. Это, как я думаю, и есть некое другое «сейчас» нашей жизни.
— Что вы имеете в виду, Dominusvobiscum?
— Давайте вспомним, что мы говорили сегодня о хлеве для агнца Божьего, о золотом сечении на месте встречи вечности и времени, давайте вспомним, что человек имеет и некое другое «сейчас», где-то во Вселенной, а значит, имел его и Христос. Но в случае Христа, в отличие от нашего случая, это «сейчас» было соединено с его земным «сейчас». Человек по-прежнему не может, подобно Христу, воскреснуть в своем земном теле, его душа уносит по ту сторону гроба какое-то другое его и свое тело, потому что человек еще не принял на себя миссию Христа и не соединил во времени, подобно Христу, свое земное тело и духовное тело в одном мгновении, в одном «настоящем», как Христос. Но Христос Своим примером нас учит: посмотрите, это можете и вы. Если пойдете Моим путем, вы сможете иметь оба тела в один и тот же момент времени! А это означает призыв идти не только путем духа Христа, но и путем Его тела…
Когда иеромонах сделал паузу, в столовую внесли и подали на стол пирожные, тесто которых было сделано из смолотой в муку фасоли. И какое-то красное вино. Падре Ружичка этим вином ополоснул руки над небольшой мисочкой, взял одно пирожное и положил его в рот, а потом предложил их и гостю.
— Означает ли это, Dominusvobiscum, что, по вашему мнению, духовным телом, тем самым, развитым, очистившимся, идеальным телом могло бы стать любое земное тело, если бы в достаточной мере устремилось к совершенству еще при жизни? Устремилось к очищению, к какому-то другому «золотому сечению», как вы назвали это в нашем разговоре, к какому-то другому «сейчас» за пределами нашего земного измерения? А так наше неразвитое земное тело остается после смерти просто останками на дне тела души. Земное тело, умирая, перестало ощущать свою связь с космической жизнью, поэтому оно прервало связь с «духовным телом», которое эту связь по-прежнему чувствует и хранит. Но неужели мы, Dominusvobiscum, не являемся частью изливающейся космической жизни, несмотря на все эти недостатки? Человек — это малый космос, так говорят. Если я вас правильно понимаю, вы считаете, что здоровье (разум), счастье (интеллект) и любовь (страстные желания) все же остаются в душе, ибо она несет с собой образ физического тела и этот образ и есть то самое новое, принявшее иной облик духовное тело. Другое тело. Можно сказать следующее: если человек, то есть микрокосмос, — это зеркало, отражение Вселенной, макрокосмоса, то и во Вселенной тоже отражается человеческий лик и влияет на космос. Так же как и космос на него. Каждый человек изменяет Вселенную в той же мере, в какой Вселенная изменяет его… Или я слишком далеко зашел в своем усердии?