Другой
Шрифт:
Пошли дальше.
— Антон Палыч, — говорю вслед суровому милиционеру, — если вы думаете, что можете так легко меня испугать… — Предал голосу твердость: — То учтите: своего вы добились… Я и сам, давно хотел к вам подойти. Имело место несколько необдуманных высказываний, которые я конечно записал… Планировал, отправить уже с очередным отчетом…
Остановились перед дверью, капитан осторожно взял меня за предплечье: — Не надо испытывать мое терпение Глеб Евгеньевич, видите, я пока добрый…
Забряцал
— Дело Ваше не простое. Дело фантастическое, дело современное хе-хе-хе… Хотя, вам-то, может и ничего, а вот другу… Он ведь ваш друг? — так вот, ему, за избиение сотрудника… при исполнении служебных обязанностей… Можете кривляться и дальше конечно, дело ваше…
— Ну, допустим никакого избиения не было, — говорю.
— Я читал Ваше заявление… вот только… как же не было… Вот, смотрите. — Он, вытащил из внутреннего кармана, и бросил на стол, большой конверт, набитый обшарпанными рентгеновскими снимками.
— Выбирайте любой. С середины интересней, там сломанные носы, ребра…
— И что это такое?
— Это статья, — сказал, присаживаясь на стул. Жестом пригласил сесть напротив. — Вы знакомы с уголовным кодексом? Это восемь лет, минимум.
Ерунда это все, думаю. Просто денег хочет — как обычно. Зачем только представление это? Если б касалось только меня, уже, послал бы, а так…
— Твой друг, — продолжал он, — он ведь… не бедный человек?! Не бедный.
Я закурил. Ну вот, уже теплее, думаю. Значит, будем торговаться.
— Понимаете, — говорю, — такие снимки, надо своевременно засвидетельствовать, причем…
Он мня оборвал, так неожиданно громко, что я отдернулся:
— Ах ты у нас грамотный! Так вот учтите подследственный! — Я здесь царь и бог! Царь и бог! — С силой уронил кулак на стол:
— И экспертиза, и свидетели, и суд и все, все будет, как захочу — я! Неужели не понятно?
Как-то сразу стало грустно. Наши отношения заходили в тупик. Если бы он был моей девушкой, порвал бы с ним прямо здесь и сейчас.
Как-то ведь раньше, я с ними договаривался? — приходилось. Но этот — странный какой-то. Хотя, может — очень-очень деньги нужны? А может, они теперь все такие?.. Или… — Или — дело во мне?
Обидно, неужели я произвожу, такое убогое впечатление. А как же — умный пронзительный взгляд, волевой подбородок, гордая осанка! — Человек кремень, человек скала, человек — паук, на худой конец, а тут…
Лет семь я конечно продержусь, но потом… мне принесут фотографию Пинк, я загрущу об упущенных возможностях, зарыдаю, впаду в ничтожество, на коленях попрошу Антон Палыча принять мега-отступные.
И какой
— Давайте все-таки так, — говорю. — Превышение скорости — это конечно штраф, и не подчинение приказу остановиться, — тоже не очень хорошо. Могут даже лишить прав — наверное. Вот об этом, я бы с удовольствием поговорил… Будем взрослыми людьми…
Почему-то, я его не убедил.
— Ты у меня сгниешь тут! — И снова кулаком по-столу — бах.
Зря он это, поберегся бы, итак по очкам выигрывал. Теперь, уже я, разозлился:
— Только не "сгниешь" — а "сгниете"! И еще! Ты будешь так разговаривать с моляром, который дверь в камеру сторожит, а со мной…
Капитан привстал со стула, хлопнул ладонью по конверту: — Знаешь, чьи снимки сейчас здесь появятся?!
Я приготовился дать отпор, но, думаю, — этот сам бить не будет, или позовет кого-то или уже потом, в камере…
За дверью зашумели, послышался смех, звон бутылок. Отворилась, в кабинет уверенно вошел пожилой грузный милиционер. За ним, как-то боком ввалился Игорь, в руках — ящик коньяка. За белорусом — еще двое, последний прикрыл дверь.
— Здравия желаю! — Резко встал и отдал честь "мой капитан".
— Что ты делаешь в моем кабинете?
— Виктор Георгиевич!.. Мне надо было ознакомиться с некоторыми деталями дела…
— Свободен… Подожди… какого, нах — дела?
— Виктор Георгиевич!.. Весь отдел, третью ночь на ногах, а эти — подозрительные…
— Кто?! Наши урки на Жигулях катаются, а эти — нах — на джипе.
— Я хотел как… хотел как лучше… — оправдывался капитан.
— Мои ребята их взяли! Это мое дело! Какого нах, ты этого мажора. — Показал на меня. — Из камеры вытащил?!
Я возмущенно посмотрел на капитана: "Молодец мужик, — хвалю в мыслях Виктора Георгиевича. — Давай еще, врежь ему! С "мажором" — ты, конечно погорячился, но!.."
— По наводке… от информаторов… — Смущенно закашлял. — Один из контактов… Виктор Георгиевич, я правда хотел как лучше!
Кажется — еще секунда и капитан заплачет.
— Вынюхиваешь! Высматриваешь!.. Под кого копаешь?!. Под меня копаешь?!.
— Нет-нет. — Уверенно замотал головой Антон Палыч. — Не под Вас, не под Вас…
— Пошел отсюда!
Капитан хотел еще что-то сказать, но не решился, опустил низко голову, как-то убого на полусогнутых, вышел из кабинета. Игорь, уступил ему дорогу — прижался к стене, поймал мой взгляд. Подмигнул.
Через секунду, капитан снова появился в дверях: — Виктор Георгиевич — третью ночь, как зомби… Оттуда, конечно видней… Но я, не один такой, хожу — не знаю куда себя деть…