Друид
Шрифт:
Туристам требовалась пища и кров, и они не жалели серебра, золота и стали на своё путешествие, поэтому появились торговцы, менявшие звонкую валюту на свои товары. Торговля здесь велась не просто бойко, а скорее хаотично. Новоприбывший турист, бывало, ещё не успевал коснуться своей подошвой каменной мостовой, но успевал потратить пару серебряных на какую-нибудь безделушку для себя, на память, или в подарок близким. Торговать купцы начинали даже не на пристани, а еще в гавани.
Ну а где крутятся деньги, всегда найдется место для карманника или жулья, торгующего абсолютно настоящими медальонами, вырезанными из тела священного дуба. И ничто не могло справиться с этой напастью и бичем больших городов. Всегда находились те, кто думал, что уж его-то, точно не достанет
Надо отдать должное, среди всевозможного отребья, старающегося обмануть или обворовать гостей города, не находилось местных и уж подавно, уроженцев священного острова. Любой из Остгёрдов или Демгёрдов соблюдал законы своего народа, которые четко трактовали, что делать с вором. Его, по закону прародителей, ссылали на остров предателей и изменников Кайто. Ну а те, кто был не столь почтителен к закону или не так религиозен, быстро исчезали тихо и без шума. Так что на пристани, которая, по совместительству, являлась и торговой площадью, вдоль каждого из причалов, словно новогодние игрушки на елке, висели освежеванные воры и мошенники, которых, после того как с них сдерут кожу, и если они еще были живы, бросали в солёное море.
Кожу несчастных, которые решили преступить закон острова, продавали здесь же, как сувенир, на котором красовалось клеймо острова - дуб Кверк, заключённый в три круга. Да, человеческая выделанная кожа шла на сувениры, и это смущало, видимо, только меня.
Я настолько начал сживаться с этим миром, что забывал про иллюзорность происходящего. Это пугало... Настолько пугало, что порой, я делал что-то и только потом ловил себя на мысли, что это лишь игра. И постоянно висящие имена над головой, вместе с уровнями, больше не расценивались как что-то виртуальное. Видимо, Рандом был прав, я начинаю срасстаться с этим миром и все больше забываю свою прошлую жизнь. Даже Квази Эпсилон кажется просто частью какого-то сна. Вроде бы и немного времени прошло, и всё ещё свежо в памяти, но часики тикают. Тикают медленно, но бесповоротно, уже сейчас, я вряд ли вспомню лица одноклассников или фамилии некоторых однокурсников.
Когда началось нападение на морской караван и людские жертвы начали увеличиваться, многих охватила паника. Без огней маяков невозможно было нормально ориентироваться. Многие капитаны решили пойти ва-банк и уйти от нападения на полных парусах. В итоге, глупцы, умными их вряд ли можно назвать, потеряли все, что имели. Далеко не все корабли удалось спасти, когда Весенний дождь отхилил пострадавших, а громадные проблески молний изжарили летающих бестий.
И без того не пустовавшая бухта, по приходу каравана, практически встала в большой пробке. Караван из пяти дюжин сократился до пятидесяти трех. Пять флотилий понесли потери, до одного, а то и двух кораблей. Единственный кто не претерпел потерь, был Конунг Латтара. Хотя, это вполне предсказуемо, я видел его линкор - это не торговое судно, а едва ли не плавучая боевая крепость, обшитая железными листами и с бойницами в 6 рядов по каждому борту. Стреломёты, баллисты, бойницы для магов воды, огня и воздуха - выходил внушительный плавающий бастион.
Мы не стали бы сходить с корабля, если бы это не был остров священного дуба Кверк. В мои планы входило взять росток и вырастить его до размеров, подходящих для Лешего. Именно благодаря ему, мы ушли от погони тогда на Еве, и только тотальное выжигание убило Лешего. Я потёр запястье, на котором Леший оставил мне древесный браслет. После появления в мире Каэн-ар-Эйтролл он, странным образом, исчез.
Мы шли вместе с Ольгердом по мощеным камнем улочкам с двухэтажными домами. Дома, хоть и не были велики размерами, но было видно что здесь живет цвет и элита этого города. Домики соревновались между собой в архитектуре, украшениях и количестве слуг. Чем выше я и Ольгерд поднимались по мостовой на холм, чем ближе было подножие священного дуба, тем богаче выглядели дома. Розовые цветники, горшки с экзотическими деревьями, подвешенными в воздухе при помощи магии, иллюзии животных, сотканных магией из огня, воды, земли и воздуха. Эти магические проекции выглядели словно
Мощеная камнем улица закончилась, упершись в, монументальных размеров, каменный забор. Посредине этого забора имелась арка из монолитного резного гранита с изображениями сцен из легенд о Кверке. По легенде островитян, отцом Остгёрдов и Демгёрдов является дуб Кверк, а матерью - соленый северный океан. Из этой легенды и брала своё начало вся последующая история островитян.
Островной народ разделился на два клана много веков назад, и во многом их легенды с тех пор различаются, но только не в этом. Северные Остгёрды чтят дуб Кверк как отца, а Демгёрды западных островов приплывают на Латтар, чтобы лично увидеть подводный храм матери Иво, богини океана. Я тоже его намеревался найти и посетить, хотя бы ради интереса. С другой стороны, я ведь тоже отношусь к Демгёрдам и имею право, а скорее даже обязанность, поклониться дубу-прародителю и испить морской воды из ладоней статуи Иво, в храме, посвященном ей.
Я стоял перед большой аркой, и сердце колотилось как-то бешено, словно, в самом деле, надо мной возвышалось нечто величественное, а не нарисованный каким-то дизайнером объект. Хотел было узнать, что по этому поводу думает Ольгерд, но когда повернулся, понял, что парня трясло не меньше чем меня. Странно, но нас обходили люди и хоть на их лицах и было некоторое смятение и трепет, но такая лихорадка охватила только меня и моего ученика.
– Что парень, потряхивает?
– я положил руку на узловатый посох ученика.
– Кверк, Арт Ём, он видит меня, - у парня в горле словно встал ком и мешал говорить внятно.
– Понимаю, у меня также.
– Кивнул я, опершись на Нагу, принявшую ипостась посоха. В сравнении с дубиной Ольгерда, мой посох выглядел тоньше и изящнее. То ли это от уровня Наги зависит, то ли от моего.
Собравшись с мыслями и чувствами, я всё-таки сделал шаг за арку. Исполинских размеров крона дерева заслоняла половину неба зеленой шапкой, укрывая всех, кто находился под ним. Вокруг священного дерева был разбит парк, с каменными фигурами, показывающими сцены из истории, мифологии и быта островитян. Народу в парке, надо сказать, было очень и очень много. Неудивительно, что город процветает за счёт туристов. Каждый хочет купить себе каменный амулет с резьбой, или бирку из кожи раба с клеймом, изображающим Величественный дуб, по бокам которого стоят два волка в общем кольце как символ двух народов от одного древа.
Я усмехнулся, вспомнив, что считал до этого момента яблоню на острове, на котором появился - большой. Ну да, в сравнении с её родичами из моего мира она, по обхвату ствола, больше тянула на родственницу американских секвой, и яблоки, размерами, больше смахивали на арбузы или дыни. Но это... это было нечто большее, воистину большее! Какую площадь занимал лишь один только ствол дуба, оставалось только гадать. По моим расчетам, вряд ли меньше Московского Кремля, а его верхние кроны скрывались в облаках.
Прикинув примерные размеры, я мысленно выругался, жалея что стоянка каравана такая короткая. Разве одного дня хватит, чтобы обойти все эти достопримечательности? И ещё, более интересная задача, как мне получить живую веточку от этого исполина. Я не удивился, что мы повстречали тут многих, чьи лица мне запомнились на корабле. Беррхем не стал исключением и кивнул, когда увидел меня.
У самого подножья дуба располагался амфитеатр, в котором жрецы благословляли паломников. Кстати, не только я, но и Ольгерд был здесь впервые, а это значило, что мы еще не оставили жертву дубу. Она заключалась в том, чтобы один из жрецов острым кривым скальпелем вырезал на коже символ дуба, а собранную кровь и кожу потом закапывали под его корнями. К слову, это было совсем не обязательно, но находится здесь и не пройти этот ритуал... Это, как на крещение постоять у проруби и не окунуться.