Дружка (одноклассница)
Шрифт:
— Добрый вечер.
Тот не ответил, в его ушах еще звенели отголоски последнего разговора с Наташей. Тогда Денис как можно более непринужденным тоном продолжил:
— Нам пора вернуться на свадьбу. Сами понимаете, у свидетельницы есть свои обязанности. Невеста нервничает.
Денис смотрел на мужчину и видел, что тот почти его не слушает. И выражение лица у него какое-то непонятное. Только собрался повторить доходчивее, как мужчина неожиданно проснулся и проговорил:
— Ближе машину подгони.
— Что?.
– не понял Денис.
На
— Дождь. Она намочит платье.
Денис осекся, весь запал спорить куда-то исчез.
— Хорошо, — сказал он и пошел подогнать машину вплотную.
Как во сне пошел Арсен назад, подошел к машине, открыл дверь с той стороны, где сидела Наташа. Она не могла понять, что происходит. Увидев, что он протягивает к ней руки, сжалась от испуга.
Мужчина прочистил горло, сказал:
— Дождь. запачкаешь платье. Я отнесу тебя.
Он неожиданно нахлынувшего облегчения у нее потекли слезы.
— Да… — ответила, позволяя ему взять ее на руки.
Денис те временем подогнал свою аудюху, встал совсем рядом. Арсен усадил туда Наташу и захлопнул дверь. Потом повернулся к мужчине, которому только что своими руками отдал свою женщину, взглянул, видимо, желая что-то сказать. но слов не было. Резко отвернулся, сел в машину и рванул с места, только покрышки завизжали по асфальту.
Глядя как его внедорожник удаляется в сторону Пятигорска, Денис подумал, что ничего не знает об этом мужчине. И очевидно многого не понимает. Потому что…
Однако времени на размышления не было, надо было успокоить Наташу и возвращаться на свадьбу, пока разъяренная невеста их в розыск не объявила. По пути заехали забрать с собой Веронику, чтобы уж приехать всем вместе.
Завидя их, маленькая свекруха демонстративно взглянула на часы и удовлетворенно кивнула Денису. Мол, не опозорил, впрочем, ни сколько не сомневалась. А потом помчалась первая садиться в машину. Ее ждала самая важная задача сегодняшнего вечера — туфлю невесты воровать!
Ему надо было бы ехать домой. По голосу матери ясно, случилось что-то из ряда вон выходящее. Но ехать туда сейчас он не мог.
В кармане лежали ключи. Мужчина вытащил их, взглянул. Это должны были быть ключи от его рая. Но, очевидно, в его жизни рая не бывает. И все-таки он хотел войти туда. Один.
На сидении осталась Наташина черная вуаль. Арсен доехал до дома, остановил машину. С минуту посидел в салоне, закрыв глаза. Потом взял с сидения кусок прозрачной черного ткани, сжал его в кулаке и вышел. Квартира встретила тишиной и пустотой. Запер дверь. Сел в кресло. Зажатую в кулаке ткань переложил в другую руку, потеребил, пропуская между пальцами. Закрыл глаза.
Странное ощущение, словно в душе горит большой костер. Обжигает, причиняет боль. Но в том костре постепенно выгорает то, что мучило его столько лет. Когда
Однако полной свободы в жизни нет.
Примерно через полчаса Арсен поднялся, обвел глазами комнату и вышел. Уже на пороге повернул назад. В кресле, свернувшись черной змейкой, лежал кусок полупрозрачной ткани. Мужчина вернулся, положил его в карман, на память. И ушел.
Дорога домой прошла незаметно. Трасса в этот час пуста, он доехал довольно быстро. Дома его с порога встретила мать. Глаза красные, испуганные.
— Арсен… — она зарыдала.
— Что случилось, мама?!
— Сынок… Твой отец…
— Что?!!! Говори!
— Ушел от меня, — женщина картинно заломила руки.
Он иногда думал, каково это будет, потерять родителей, они ведь уже в преклонном возрасте. Такое могло случиться. Он любил отца и мать. Правда, в последние годы мать отравляла его существование, но это не отменяло его любви. Так вот, в мысли о смерти не было ничего неожиданного и противоестественного, но ему вдруг сделалось очень больно.
— Как он умер, когда?! — Арсен корил себя, ведь отец хотел поговорить с ним…
Но тут мать странно повела себя, она отошла в сторонку и, глядя в угол, заявила:
— Не умер… Что ты говоришь? Я сказала, он ушел от меня. Собрал свои вещи и ушел. Представляешь!? Я…
Арсену показалось, что у него заныли лицо, зубы, волосы. Он не выдержал:
— Мама! Прости, но я могу его понять.
Отодвинул ее в сторону и со словами:
— Где Дина? — прошел внутрь.
Мать, возмущенно задохнувшаяся было от его слов, снова разразилась речью:
— Поехала отвезти его к своим родителям. Какой позор! Какой позор! Как он мог так поступить со мной?! И твоя жена тоже хороша! Не могла придумать что-нибудь и отказаться?!
В этот момент как раз вернулась Дина, чтобы застать финал возмущенной речи. Она ничего не сказала ни мужу, ни свекрови, сняла верхнюю одежду и молча прошла наверх. Арсен смотрел ей вслед, и у него зародилась некая мысль. Мать еще продолжала возмущаться. В какой-то момент его терпение лопнуло, он холодно взглянул на нее и двинулся вслед за женой.
Когда Арсен вошел в спальню, Дина успела переодеться, а теперь стелила постель. Мужчина вдруг почувствовал колоссальную усталость и опустился в кресло, прикрыв глаза. События сегодняшнего дня вымотали его, он словно выгорел до тла.
Увидев, что муж затих в кресле, женщина не стала задавать вопросов, она никогда не задавала вопросов, потупилась и хотела идти в ванную. Вдруг неожиданно для себя услышала:
— Скажи, я тебе не противен?
— Что…?
Дина остановилась и пораженно уставилась на мужа. Подобный вопрос, да еще из его уст… Арсен открыл глаза и посмотрел на нее, как ей показалось, очень странно. И вопрос был странным, за всю их супружескую жизнь ее мнения никогда не спрашивали. Но оно у нее было, мнение.