Друзья бога
Шрифт:
Мальчик, проведший всю свою жизнь в монастыре и не видевший жилья менее скромного, чем монашеская келья, оторопел от роскоши капитанской каюты. Золоченые рамы, золотые и хрустальные кубки на столе, дорогое оружие на стенах, шелк с серебряным шитьем, устилающий кожаный диван, — все это было непривычно для него и поражало воображение. Мальчик скромно присел на дубовый табурет, стоящий возле капитанского стола. Невиданные никогда морские инструменты, громадная колба песочных часов и карта, украшенная в углу дивными рисунками, — Андреа чувствовал, что попал в чужой, странный и манящий мир. Мир приключений, морей и дальних странствий. Осторожно, чтобы не разбить ненароком, бывший воспитанник капуцинов перевернул часы. Заструился желтый песок из далекой Сахары, отсчитывая новое время. И новую жизнь.
Глава 2
Всему свое время… Время плакать, и время смеяться; время сетовать, и время плясать.
Галеон «Юникорн» несся под английским флагом по Средиземному морю на запад, к Гибралтару. В капитанской каюте Стейтс держал в руках хрустальный кубок венецианской работы, наполненный марсалой, и слушал рассказ Андреа о нападении мавров на Амалфи. Казалось, Стейтс относился совершенно бесстрастно к рассказу мальчика, но как только тот окончил, капитан вскочил и нервно заходил вдоль стола.
— Собаке собачья смерть! — прорычал он. — Пусть его грязная шебека с висельниками пугает всех мавров до скончания века!
Капитан посмотрел на недоуменное лицо мальчика и добавил:
— Пашу и этого изменника, Эстебана, мы повесили, а корабль их пустили в дрейф. Пусть поплавают. — Англичанин был очень взволнован. — Я был в Амалфи совсем недавно, я поклонялся мощам апостола Андрея. Мне невозможно представить, что мусульмане топтали святыню. Сожгли монастырь… Но ничего, я решил, что сделаю так, как вы и просите.
— Мы просим? — не понял Андреа.
— Твой друг Топо просил за себя и за тебя, и я согласен. Оставайтесь юнгами у меня на корабле. Вы станете хорошими моряками. Иди, твой друг ждет тебя на палубе.
Андреа, так и не закрыв рот от удивления, как сомнамбула, покинул капитанскую каюту.
На палубе, устроившись на рустере [12] грот-люка, с независимым видом морского волка сидел Топо. Довольная физиономия мальчика говорила, что он уверен в том, что жизнь удалась.
12
Рустер — решетчатая крышка люка
— Ты что придумал? — набросился Андреа на Топо. — Какие юнги? Кто тебя просил? Мне надо в монастырь! Я не хочу быть моряком! Почему ты за меня распоряжаешься?
— Во-первых, не моряком, а капером! [13] «Юникорн» — каперское судно. Во-вторых, в какой монастырь? Ты сам говорил, что его сожгли. И, в-третьих, кто отомстит за твоего аббата? — как ни в чем не бывало возразил Топо.
— Не твое дело! А ты о родителях своих подумал?
— Мой папаша только рад будет, что один из двенадцати его отпрысков слез с шеи. Ты думаешь, он вообще помнит обо мне? — Топо поднялся с люка и, отряхнув штаны, заявил; — Хватит скулить, пошли, шкипер нас ждать не будет! Пока ты там болтал у капитана, я тут все уже разведал!
13
Капер — частное лицо, которое с разрешения верховной власти воюющего государства снаряжает за свой счет судно с целью захвата купеческих кораблей неприятеля.
Топо решительно зашагал к полубаку и, не доходя до него, нырнул в открытый люк. Задержавшись на лестнице, он жестом позвал за собой Андреа. Вздохнув и подобрав балахон, Андреа поплелся за Топо.
— Эй, отче, грехи не отпустишь? — раздался голос откуда-то сверху.
Андреа от неожиданности вздрогнул и перекрестился. Дружный хохот корабельной команды, которая все это время, рассевшись кто на шкафуте, [14] кто на краю квартердека, [15] кто и просто на бочках вдоль борта, наблюдала за мальчиками, смутил Андреа окончательно. Мальчик рванулся к люку, где его поджидал Топо, но, споткнувшись о плохо подобранный балахон, растянулся на палубе. Очередной взрыв хохота вывел его из себя. Оскорбленный Андреа вскочил, схватил первую попавшуюся под руку палку и, встав в боевую позу, закричал:
14
Шкафут — (от голл.«schavot» — стеллаж) — широкие доски, уложенные горизонтально вдоль бортов парусного судна. Служили для прохода с бака на квартердек.
15
Кватердек — возвышение верхней палубы парусного судна в его кормовой части.
— Кому смешно, идите сюда, сейчас я отпущу грехи! — И вызвал еще больший смех.
— А ну, заткнитесь, уроды! Делать нечего? — раздался спокойный хриплый голос.
На плечо Андреа легла тяжелая рука. Мальчик затравленно оглянулся. У него за спиной стоял немолодой человек в черном камзоле грубого сукна, в треуголке без всяких украшений. Его короткие штаны были подвязаны узлом под коленями поверх серых чулок. Тупоносые туфли были начищены до зеркального блеска.
— Не обращай внимания, они люди грубые, но добрые, — успокоил мальчика человек, забирая у Андреа из рук швабру, которую тот продолжал держать с воинственным видом. — Я боцман, зови меня мистер Коэн. Ребята просто рады новому человеку в команде, вот и веселятся. Иди к своему дружку, получите обмундирование. Пусть потом шкипер вам покажет ваше место. Его зовут Голди, Джон Голди.
Поддержка боцмана успокоила Андреа, и он достаточно уверенно дошел до люка, где уже скрылась голова Топо, сбежавшего от насмешек. Шлепая сандалиями по палубе, мальчик спустился в темноту трюма.
— Сюда, — раздался голос Топо.
Открылась дверь, и огонь от фонаря упал желтой полосой в длинный узкий коридор. За дверью оказалась каптерка, в которой, ворча что-то под нос, орудовал толстяк в засаленной рубахе. Он был коренастый, с блестящей лысиной и широкой, аккуратно постриженной бородой. Перекладывая вещи, толстяк бормотал;
— Набрали ребятню на мою голову, а мне им амуницию подбирай. — Ворчание скорее было данью некоему ритуалу, чем искренним выражением недовольства. — А, явились, морские котята! А ну, помогите пожилому человеку! Чему вас только учили?
Андреа, воспитанный в послушании, почти инстинктивно дернулся, чтобы помочь шкиперу.
— Так. Вот вам задание. — Шкипер обрадовался, что можно переложить часть забот на плечи мальчиков, и отдал приказ уже строгим, командным голосом: — Всю амуницию отсюда на палубу — развернуть, встряхнуть, проветрить и сложить вот здесь, на пустой полке. Только чтобы аккуратно!
Андреа перевел слова бородача, и на лице Топо появилась унылая гримаса.
— А саблю? — дрогнувшим голосом спросил Топо.
Андреа перевел.
— Что саблю? — не понял шкипер.
— Саблю дадите? — не унимался Топо, не обращая внимания на то, что Андреа дергал его за рукав.
— А! Тебе сабля нужна? Ну как же я мог забыть! — Голди, казалось, обрадовался. Он опустился на четвереньки и зашарил под шкафом, запертым на большой замок.
Через мгновение толстяк, кряхтя, вытащил из-под шкафа громадный палаш. В меру ржавый и неимоверно тяжелый, что было видно даже со стороны.