Дрянной декан
Шрифт:
Как будто незнаком тебе совсем.
Чтобы мой взгляд тебя не опорочил,
Не выдал страсть… И не создал проблем.
Любовь ушла, а я еще живой?
Тогда я сам с собой займусь войной! (1)
Воцарилась пауза. Перевод заслуживал аплодисментов, но все были так ошеломлены, что не смогли сделать ни одного хлопка. Даже декан, и тот оторвался от письменных работ: он очень внимательно рассматривал сына, а на губах его играла странная улыбка.
– Не знаю, что на тебя нашло, но это было очень хорошо.
Ромка пожал плечами и сел на свое
Я не могла отражать их нападки решительным и независимым видом, так как и сама выпала в осадок. Меня раздирали внутренние демоны-противоречия. Один из них говорил мне: "Ты все сделала правильно", другой кричал: "Ты дура, дура, ду-у-ура-а-а!!!". Голоса одногруппников, продолживших зачитывать свои недостихи, отошли на второй план. Все куда-то отодвинулась – аудитория, студенты, университет. Я плыла по волнам неопределенности и даже не заметила, как чтение плавно перешло в обсуждение.
Меня отвлекло только сообщение: телефон, лежащий на парте, засветился и отобразил уведомление из мессенджера. Я сняла блокировку и ощутила, как последние силы покидают меня при виде контакта без аватарки, начавшего диалог.
Дрожащими пальцами я разблокировала телефон и открыла сообщение. Декан послал мне... фотографию. Чего? Хороший вопрос. Тусклые цвета, будто в хмурое осеннее утро. Какие-то темные травы, ветки, кусты... Все размыто и непонятно.
Я зависла над мобильным, тупо рассматривая фото и приходя в немое удивление. В этом снимке не было никакой художественной ценности, не было людей, не было вообще ничего, что могло бы указывать на причину, с чего вдруг он сподобился прислать мне его.
– Красовская, что такого интересного вы увидели в телефоне, что забыли о том, что находитесь на занятии?
Я подняла взгляд и встретилась глазами с деканом.
– Н-ничего, Вениамин Эдуардович. Простите.
– Извинения отклоняются. Подойдите ко мне после занятия.
18.2. Извинение
Но... Но это же нечестно! Декан подставил меня самым мерзким способом! И все ради чего? Чтобы принудить к разговору, который совершенно излишен? Я и так уже сказала ему все, что думала. И никакая новая прическа, даже та, что очень современна и вполне ему идет, ситуацию не исправит!
Понося Верстовского последними словами про себя, я поджала губы и невидящим взглядом уставилась в пустую доску. Можно было не сдерживаться и написать ему что-нибудь дерзкое прямо в чат, но он, небось, только этого и ждет. Потому игнор – лучшее оружие.
Подходить к декану (даже просто подходить) не было никакого желания. А может, он еще остынет к концу пары и раздумает меня звать?
– Красовская! – не раздумал он. – Раздайте работы девушкам. Я их проверил.
Прозвенел звонок. Учащиеся начали переговариваться, собирать вещи с парт. Я неспешно
– Что вы хотели от меня, Вениамин Эдуардович? – понизила голос и повернулась к студентам спиной.
– Не сейчас, – поморщился он, смерив быстрым жадным взглядом мои ноги в капроновых чулках: от самых щиколоток до края неприлично короткого платья, и ни сантиметром выше. – Заглянете ко мне в кабинет на большой перемене? Могу я на вас рассчитывать, Марго?
– Хорошо.
Я сузила глаза и наградила его в свою очередь мрачным, полным презрения взглядом. Ясно давая понять, что помимо моего прихода, рассчитывать ему больше не на что.
– Ну, что там? – Юля жадно выхватила свою пьесу буквально у меня из рук. – Пятерка, я так и знала!
Подруга выронила листы на парту, сложила руки в молитвенном жесте и обратила глаза к небу, шепча слова благодарственной молитвы. Я заглянула в свою работу, нашла там всего лишь тройку – правда, твердую, без плюсов или минусов – и пришла в ярость.
Как-то неубедительно декан за мной ухлестывает! Мог бы попробовать подкупить хорошими оценками, например!
– А у тебя? – наобщавшись с высшими силами, поинтересовалась подруга и заглянула мне под руку.
– Всего лишь несчастная тройка! – нет, я подозревала, что написала абы что, но убедиться в этом оказалось все равно весьма обидно.
– Сочувствую...
– Даже хуже. Эдуардович хочет устроить мне полный разнос. Зовет к себе в деканат на большой перемене.
– Блин. Лучше бы я тоже на тройку написала. – Юля убрала свои записи в сумку и завистливо вздохнула – Передавай ему там привет, что ли...
Меня бы вполне устроило, если бы она сама пошла и передала ему все, что вздумается. Может, подруга смогла бы отвлечь внимание нашего злостно-утонченного препода на себя? И, заметив рядом пылающую страстью и взаимностью юную деву, он наконец отстал бы от нас с Романом?..
При более тщательном осмыслении, идея выглядела не такой плохой. Пожалуй, даже великолепной. Надо как-то помочь им воссоединиться... Вот только как?
Я шла по застекленному переходу и мысленно ругала себя за то, что вырядилась, будто на свидание: во мне все еще билось желание показать всему университету, что я хоть и одинокая теперь, зато чертовски привлекательная. Но в случае с визитом в деканат это было явно излишним. Вдруг Верстовский решит, что студентка Красовская так нафуфырилась по его душу?..
Перед дверью нужного кабинета я попыталась натянуть юбку черного мини-платья как можно ниже, но попытка успехом не увенчалась. Тогда я достала из рюкзака папку формата А4 и решила прикрыться хотя бы ею. Постучала в дверь и на дрожащих ногах зашла в вотчину декана.
– Марго, – отец Ромки улыбнулся. – Проходите, садитесь.
– Зачем вы хотели меня видеть, Вениамин Эдуардович? – я медленно подошла к столу и села, разложив папку на коленях. Прикрыв срамоту, почувствовала себя немного увереннее. Следующая его фраза стала неожиданностью.