Дрянной декан
Шрифт:
Мой действующий (вроде как) молодой человек.
– Где Марго? Марго-о?..
– парень, уже изрядно захмелевший, нашел меня в моем закутке и вывел, что называется, на свет божий.
Он подал мне руку, а когда я неохотно поднялась, окинул восхищенным взглядом с ног и до головы.
"Если скажет "Моя королева" или что-то вроде того, прибью" - подумала я.
– Пойдем танцевать! Я соскучился!
– он взял меня за талию и повел, нет буквально потащил на середину гостиной, где уже содрогались в конвульсивных движениях около десятка девушек
Еще даже не ночь, а Верстовский младший успел набраться... А кто будет смотреть за порядком? Пока я сидела, неловкий студент успел свалить напольную вазу, стоящую далеко не на проходе, а пока шла за Ромкой, наступила в скользкую лужу. В коридоре один из гитаристов возился с веником и метлой, собирая с пола прозрачные осколки.
Может, Ярослава побережет ценное имущество своего... друга? Нет, это вряд ли. Она тоже крутилась неподалеку, сменив домашний наряд на эффектный фиолетовый корсет, из-под которого снизу торчала короткая плиссированная юбочка, а сверху - тонкая белая рубаха с рукавами-колокольчиками.
– Я не хочу танцевать, - пытаясь перекричать музыку, сказала я Ромке на ухо.
– Но почему?!
– парень посмотрел на меня с непониманием, будто враз трезвея.
– Я хочу посидеть. У меня болит голова, - я сбросила руку Верстовского со своей талии и решительно направилась обратно к дивану.
Я и правда чувствовала себя неважно - дискомфорт, правда, был скорее душевным, нежели телесным. Но я точно не испытывала никакого желания показательно дергаться под музыку вместе с разудалым Романом. И не ощущала мук совести за свою маленькую ложь - он тоже не всем со мною делится.
Хотя сейчас он расстроился - молодой человек остался стоять на месте, хмурясь и разочарованно глядя мне вслед. Видно, он иначе представлял себе этот вечер и мою готовность быть ласковой и открытой. Но долго его замешательство не продлилось - на тусовку наконец доехал Стас Мильнев. И притом не один.
Наш быдловатый одногруппник привел вместе с собой девчонку, аккуратно держа ее под руку, будто ценный и хрупкий сосуд. Я испытала нечто вроде любопытства и пригляделась к ней внимательнее, но так и не поняла, учится ли она в нашем институте или является знакомой "со стороны".
Видеть Стаса с девушкой было само по себе странно, а уж с красивой девушкой - и вовсе из области фантастики. У его избранницы была роскошная грива рыжих волос, которые доставали чуть ниже плеч, пикантные формы и симпатичные ямочки на щеках.
Мильнев выглядел счастливым и гордым. Другие парни не оставили новенькую без внимания, одарив ее улыбками и оценивающими взглядами. Мой Ромка тоже вдохновился - когда спутница Стаса отошла к столу с закусками, два друга принялись оживленно переговариваться, явно сопровождая беседу типичными мужскими шуточками касательно "потребительских" свойств девушки.
Все это сопровождалось одобрительными похлопываниями по спине, сальными улыбками и многозначительными телодвижениями, описывающими стратегически
Мне стало неприятно на это смотреть, и я переключилась на Юльку, которая, судя по всему, чувствовала себя прекрасно и без декана. И почему она раньше не любила вечеринки? Подруга чувствовала себя в шумной и многоликой компании, словно рыба в воде - перемещалась от человека к человеку, смеялась и с каждым находила общий язык. В руке она держала стаканчик с шампанским, излишек которого то и дело выплескивался через край. Рядом с такой общительной и раскрепощенной особой я почувствовала себя еще более убого.
Минут через двадцать Гарденина вспомнила обо мне. Оставив знакомых, она плюхнулась на диванчик рядом со мной - на меня попали брызги игристого.
– Ты чего такая кислая?
– она придвинулась ближе и заглянула в мой стакан.
– О, я поняла. Ты просто трезвая!
И она щедро плеснула мне половину своего шампанского, еще раз окропив мою короткую блестящую юбку алкогольными каплями.
– Ты не сопьешься?
– подозрительно спросила я, не слишком узнавая свою порядочную подругу, которая превыше всего ценила серьезное отношение к жизни. И никогда не изменяла разумному подходу в угоду сиюминутным развлечениям.
– Нет. А даже если и да, кому какая разница?
– трагически вздохнула Юля и положила мне руку на плечо.
– Вениамина нет... Только и остается, что напиваться с горя. Заливать сердечную тоску целительным бальзамом просекко...
– Все у нас с тобой еще будет, подруга, - я ободряюще сжала ее ладонь, хотя у самой на душе скребли кошки.
– И счастье, и любовь взаимная и... правильная. И избранник, который подходит по статусу и возрасту...
– Не надо мне другого избранника, - покачала она головой.
– Я однолюбка.
– А ты не задумывалась, как бы складывалась ваша жизнь, если бы... Ну, ответь он тебе взаимностью? Допустим, вы бы поженились. И все было бы хорошо... поначалу. Пять лет, может быть, даже десять. А потом? Когда тебе будет тридцать, ему стукнет пятьдесят. Как долго он продолжит привлекать тебя с учетом неминуемо приближающейся старости? И как же... секс? Знаешь, что у мужчина эректильная функция только падает, начиная с сорока лет?!
– Ой-ой-ой!
– в ужасе закричала Юля и замахала руками.
– Не хочу я думать о таких ужасах! Зачем ты портишь мою чистую мечту такими жестокими... подробностями?
Я тоже не хотела думать о суровой реальности, но и жить в волшебной розовой сказке, которой Гарденина окружила свою идеалистическую "любовь" к декану, не могла. Потому что в моем случае перспектива отношений со взрослым мужчиной была слишком... насущной.
– Хватит забивать голову ерундой! Для настоящей любви это мелочи, а не преграды. Иди поболтай с кем-нибудь, познакомься, - резковато ответила Юля, явно задетая моими размышлениями.
– Ты четвертый месяц в нашем вузе учишься, а кроме меня с Верстовским так толком ни с кем и не общаешься.