Дрянной декан
Шрифт:
– Вы переспали с ней?
Рома не ответил, но по его виду я и так все поняла.
– Давно вы с ней мутите? Кто она такая?
– Мутим?
– теперь Рома выглядел не виноватым, а оскорбленным - поразительная смена настроения, учитывая то, что его поймали с поличным за изменой.
– Да я впервые ее увидал! Рита, прости!
Он взял меня за руки. Теперь в его взгляде проступила мольба.
– Это была ошибка! Я люблю лишь тебя!
Удивительно, и почему все изменщики оправдываются, как по методичке? Как они умудряются совмещать "большую и светлую" со случайными, "ничего
Вот уже не думала, что ему удастся вывести меня на эмоции, но тут я прямо рассвирепела. Вырвала руки и толкнула его стене, наступая на парня с угрожающим видом.
– Нет, не любишь, Рома! Прекрати врать. Расскажи мне правду или, клянусь, о твоем поступке узнают все! Почему ты начал со мной встречаться?
– Ты мне понравилась, - он посмотрел на меня сверху вниз.
– Это правда.
У него были длинные пушистые ресницы, прямо как у отца. А взгляд - гораздо мягче, чище, даже невиннее. И на какой-то, очень короткий миг мне снова стало тоскливо оттого, что мы никогда не будем вместе.
Ни с тем, ни с другим.
– Тогда почему мы так и не переспали?!
– с гневом прошипела я.
– Почему не перепихнулись сразу же, прямо как вы с этой рыжей? Знаешь, сколько я мечтала о нашей ночи?
Прозвенел звонок на пару, но мы так и остались стоять у стены, буравя друг друга взглядами.
– Мне казалось, ты заслуживаешь более серьезного отношения, - медленно произнес Рома.
– Когда ты только пришла к нам в группу, у меня сложилось впечатление, что ты ангел: прекрасное белокурое существо, спустившееся прямо с неба - ну, то есть прилетевшее из Англии...
Парень улыбнулся, и я немного смягчилась. У меня создалось ощущение, что он наконец-то говорит откровенно, а не просто прячется за ширмами красивых фраз.
– Мне было удивительно, что ты обратила внимание на такого раздолбая, как Роман Верстовский. Все верно, я привык к легким, ни к чему не обязывающим связям... Но отец всегда так красиво говорил о настоящей любви. О зрелых чувствах к единственной, самой желанной на свете женщине...
На этом моменте сердце защемило, и я чуть было не всплакнула.
– Наверное, мне захотелось быть достойным... Угодить ему хоть в чем-то!.. Нет, ты мне правда понравилась, Марго, очень-очень! Но я не мог даже подумать о том, чтобы относиться к тебе так, как к другим девушкам - к тем, с кем можно переспать сразу же, даже не спрося ее имени... В туалете собственного или чужого дома. Я нередко так делал...
– Черт, Рома. Пожалуйста, избавь меня от подробностей!
– Хорошо. Так вот, я хотел, что у нас все было серьезно, по-правильному. Ты была для меня божеством, с которым нельзя совершить ничего дурного. Может, поэтому я не спешил с сексом?
– кажется, он уже размышлял вслух, забыв о моем присутствии.
– У меня были сомнения насчет нас, но отец пригрозил, чтобы я не вздумал чудить. Сказал, что выгонит из дому, если я и тебе разобью сердце...
Пришлось сосчитать про себя до пяти, чтобы не разреветься.
– Моя "божественность" не помешала тебе флиртовать с Ярославой, - напомнила я.
– И переспать с девушкой
– Да знаю, знаю, - вздохнул Рома.
– Мне и самому противно. Хоть я и старался соответствовать высоким идеалам отца, мне до них, как до луны.
Он опустил голову, печально взлохматил пышную шевелюру, которой позавидовали бы многие девушки.
– Наплюй на то, что говорит декан, Рома. Ты еще слишком молод, чтобы жить и чувствовать так, как это делает он, - я нашла в себе силы поддержать "несчастного" мажора.
– Мы с тобой не подходим друг другу. А Вениамин Эдуардович, он... переживет наше расставание.
Верстовский еще раз вздохнул и положил руку мне на плечо.
– Все верно, я и правда тебя недостоин. Мы можем остаться друзьями, Рит?
– Хорошо, - если подумать, у меня не осталось к нему претензий. Даже после того, как он назвал меня слишком "идеальной" для того, чтобы заниматься со мною сексом.
– Сделай одолжение, больше никогда не пытайся меня вернуть! Даже думать забудь. И еще...
Я пошла к аудитории по опустевшему коридору, и Роман поспешил за мною следом.
– Среди ребят, как я поняла, почти никто не знает о твоем поступке. Если будут спрашивать, говори, что на вечеринке мы были вместе... ну, то есть ночью. И я промолчу о том, что видела.
– Заметано! Ты просто космос, Красовская!
– бывший повеселел и поднял руку, рассчитывая, что я дам ему "пять".
Он ошибался. Решив вопрос с младшим Верстовским, я переключилась на размышления о старшем. Мы опаздывали. Наверняка, декан уже на занятии. Стоит около кафедры и думает, приду я сегодня или останусь дома...
Но тут пришел мой черед ошибаться. Преподаватель еще не появился, и группа пребывала в радостном возбуждении. Прошла неделя после вечеринки, а студенты все не могли успокоиться и перестать обсуждать, кто чем напился и где и с кем спал в итоге.
– Рита!
– радостно замахала мне Юля с третьего ряда, - Наконец-то ты пришла! Иди ко мне.
Я села на свободное место рядом, достала тетрадь. Моя нервозность усилилась.
– А где Эдуардович?
– Не знаю, задерживается, наверно. Сами ждем.
Очень любопытно, что же заставило пунктуального до мозга костей декана опоздать на занятие?..
Долго гадать не пришлось. Дверь с грохотом распахнулась, и в лекторий вошел Верстовский - стремительный, красивый, еще более стильный, чем когда-либо. Мое сердце подскочило к горлу и судорожно забилось где-то на уровне голосовых связок. А потом и вовсе замерло... от удивления.
За деканом в аудиторию вошла женщина приятной наружности. Стройная, темноволосая, с папкой в руках и вежливой улыбкой на губах. На ней был синий пиджак и строгая юбка до колена.
– Всем доброе утро, - сказал декан.
– Разрешите представить Аделаиду Степановну, историка литературы, которая приехала к нам в университет для выполнения научной работы. Она побудет на занятии.
30. Свидание в библиотеке
Любовь нежна? Она груба и зла.