ДСВ. Книга 2
Шрифт:
Джефранка не могла сидеть: напротив, принялась ходить по комнате.
— Может, он по-своему верен и тебе, — продолжил АндиоКаммейра. — Но не моему сыну. Отсюда и его козни.
— Он всегда был очень, очень осторожен, осмотрителен, он вряд ли стал бы рисковать, устраивая заговоры…
— Поэтому он дождался, пока Виэльди уедет, только потом начал действовать, — Каммейра хлопнул себя по коленям. — И вряд ли он действовал один, наверняка тут замешаны еще какие-то вельможи.
— И что теперь? Что дальше? — вздохнула
— О нет, пока нет. Не показывай ему, что о чем-то знаешь или догадываешься. Дождись мужа, он со всем разберется. До этого просто наблюдай: те, кто в сговоре, узнают, что торговца держат в темнице, и заволнуются. А волнение еще никому не добавляло ума: они могут наделать ошибок или как-то себя выдать. Твоя задача быть внимательной и улавливать любые изменения в поведении твоих подданных. А еще…
Андио Каммейра вдруг осекся, а его глаза округлились. Проследив за его взглядом, Джефранка опустила голову. Несколько мгновений тупо смотрела, как под ногами ползет кровавая струйка. Тут же ощутила жар и влагу на внутренней стороне бедер. Затем живот взрезала боль. Голова поплыла.
Будто сквозь туман до Джефранки донеслись крики каудихо: «Быстрее! Лекаря сюда! — а потом его встревоженное бормотание: — Проклятье, девочка, что же ты не сказала?.. Я бы не заставлял…»
Дальнейшие слова растворились в мягкой и на удивление уютной тьме.
Джефранка открыла глаза. В уши врезался возглас:
— Моя княгиня! Хвала Спящему ворону, ты очнулась!
Над ней склонилась Руниса. Почему служанка так взволнована?
— Что случилось? — Джефранка едва успела задать вопрос — и воспоминания вернулись.
— Моя княгиня, ты…
— Не надо. Не говори ничего. Я вспомнила…
Кровь на полу, резь в животе… ребенок, который уже не родится, никогда не родится.
Внутри все сжалось от боли, но болело не тело — душа. Джефранка застонала и прикрыла веки ладонями. Вот бы снова впасть в забытье, а очнувшись, ничего не помнить. А ведь она даже не была уверена, что тяжела… До чего же горько узнать об этом, лишь потеряв…
Сделав над собой усилие, она убрала ладони от глаз и приподнялась на подушке.
Руниса по-прежнему стояла рядом, прижимала руки к груди и смотрела с тревогой и сочувствием.
— Мне так жаль, моя княгиня, — она сокрушенно покачала головой.
— Мне тоже, — вздохнула Джефранка. — Но сожаления ничего не изменят.
— У вас еще будут дети и скоро, вот увидишь! — теперь Руниса пыталась утешить, как всегда.
— Конечно. Будут. Но хватит об этом. Лучше ответь: долго я была без сознания?
— Почти сутки. Ты то приходила в себя, то снова… Потом тебе стало лучше, ты уснула. А сейчас как себя чувствуешь?
Джефранка прислушалась к своим ощущениям. Ничего не болит,
Она попыталась выбраться из кровати, но Руниса не позволила: силой удержала на месте.
— Нет-нет, лекари сказали, тебе пока нельзя вставать.
— И сколько же продлится это «пока»? — если бы Джефранка могла, то нахмурилась, а так лишь в голосе прозвучало недовольство.
— Лекари сказали, что до вечера точно, а потом они должны тебя осмотреть.
— Да лед глубин!.. Возьми бездна этих лекарей! Ладно… А каудихо талмеридов еще здесь или уехал?
— Здесь, еще как здесь, — закивала служанка. — Постоянно спрашивал о тебе, беспокоился.
— Хорошо… Я желаю его видеть. Пусть придет.
— Прямо сюда?! — глаза Рунисы округлились. — Но это не очень… это…
— Неподобающе, неприлично. Знаю. Но меня это не волнует! — прикрикнула Джефранка. — Раз я не могу вставать с ложа, то пусть он придет к моему ложу.
— Хорошо, моя княгиня… — пролепетала служанка, все еще поглядывая с сомнением. — Сейчас позову.
— Спасибо.
Она удалилась, а Джефранка выше приподнялась на кровати и в ожидании уставилась в окно: за ним, как и несколько дней назад, висело грязно-серое небо, а по стеклу растекались капли дождя.
Андио Каммейра не вошел, а ворвался в покои и сразу же ринулся к ложу. Растерянная Руниса стояла в дверях, и Джефранка махнула ей рукой, позволяя удалиться.
Каудихо опустился на ковер у подножия кровати и заговорил:
— Княгиня, девочка моя, прости старого олуха! Если б я знал… — он хлопнул себя по лбу и покачал головой. — Хотя я сам себя не прощу… Сам себя внука лишил, бестолочь!
О нет, не для того она хотела его видеть, чтобы выслушивать извинения. Приятно, что он хоть в чем-то чувствует себя неправым, но сейчас важнее другое.
— Виэльди меня убьет и правильно сделает! — сокрушался Андио Каммейра. — А если это как-то скажется на… дальнейшем… Если я лишил сына наследников… Да я тогда сам себя убью!
— Зачем Виэльди знать, что случилось? — собственный голос показался усталым и отрешенным. — Все равно ничего не изменить, а он только зря огорчится.
… А может, и не огорчится. Может, ему будет все равно.
— Да мне совесть не позволит лгать собственному сыну…
Джефранка не удержалась от насмешки:
— Не ты ли говорил, что нужно договариваться с совестью?
— Бьешь меня моим же оружием, милая? — усмехнулся каудихо, на миг став похожим на себя обычного. — Похвально.
— Я тебя не виню. Это случилось не из-за тебя, не из-за этих пыток, а из-за другого…
— Вот как? Из-за чего же? — каудихо приподнял бровь.
— Из-за предательства советника… Я не ожидала, вот и переволновалась, — солгала Джефранка.