Ду Фу
Шрифт:
Древние говорили, что в стихах воплощена душа их создателя, вот и чтение отшельника Фаня словно бы доносило веяние мятежной души одного из первых китайских поэтов...
Чтение продолжалось до вечера, и вот уже женщины с корзинами белья вышли к реке, расстелили белье на плоских голышах и стали колотить по нему вальками - этот звук далеко разносился в вечерней тишине. Края облаков, окрашенные светом заря, постепенно темнели, становились лиловыми, лазоревыми, фиолетовыми, и с гор веяло холодом. Гости попрощались с хозяином, и молоденький служка зажег свечу, чтобы проводить их до города. Ночные мотыльки летели на пламя свечи, отбрасывая огромные тени, похожие на призрачных птиц. Мальчик закрывал пламя ладонью и, идя впереди гостей, предупреждал их, если на дороге попадался камень или сухая ветка, но высокий господин смеялся в ответ на эти предосторожности и то ли в шутку, то ли всерьез говорил, что видит в темноте не хуже летучей мыши. И действительно, он ни разу не споткнулся и не оступился поддерживая за локоть своего друга и успевая смотреть на темнеющие вдали горы и редкие звезды, мелькавшие в просветах облаков. Когда впереди показались городские стены, высокий господин отправил служку домой. Холодный ветер подул сильнее, и вокруг зашелестела сухая трава, качнулись голые ветки деревьев, и в небо поднялась
Чем знаменит? Чем прославился? Что совершил в жизни? Эти вопросы не переставал задавать себе Ду Фу, пируя с друзьями и навещая горных отшельников.
Иногда ему становилось особенно горько при мысли, что ему уже за тридцать, а еще ничего не достигнуто и дни проходят впустую, словно отражение луны в речной воде. Ду Фу приходилось видеть, как обезьяна, держась за ветку прибрежной ивы, пытается поймать ускользающее лунное отражение, - вот и человек, не нашедший себя в жизни, похож на такую обезьяну. Зачерпнет пригоршню воды, разожмет пальцы, а в руке - пусто.
Поистине счастливыми казались Ду Фу те буддийские монахи, для которых пустота была полна сокровенного смысла, но его преследовало гнетущее чувство самой обычной - не даосской - жизненной пустоты. Он не отваживался пойти путем Ли Бо, хотя его увлекали поиски даосского эликсира и целебных трав, но он не стал и настоящим деятельным конфуцианцем. Кто же он тогда? Поселился в деревенской глуши, в тишине «садов и полей», но вместо уединенных размышлений и отшельнического поста участвует в пирах и увеселительных поездках в горы. Нигде не служит, но и не странствует с посохом и заплечной котомкой по лесистым склонам гор. Надо наконец сделать выбор: чиновник или отшельник? И Ду Фу, верный заветам Конфуция и традициям своего древнего рода, делает свой выбор. Тогда же, осенью 745 года, он принимает решение отправиться в столицу Чанъаиь и снова устроиться на службу. Ля Бо, который тоже готовится в дорогу, провожает своего друга. В стихах, посвященных Ду Фу, он пишет:
Когда нам сновабудет сужденоПодняться над озорноюводой?Когда же вновьу Каменных ВоротВином наполнимкубок золотой?Стихают волнына реке Сышуй,Сверкает мореу горы Цзулай.Пока не разлучиланас судьба,Вином полнеечарку наливай.(На востоке области Луцзюнъ, у Каменных Врат, провожаю Ду Фу)В Чанъани Ду Фу встречает зима: на черепице крыш блестит иней, летят крупные хлопья снега, и каменные ступени храмов покрывает тонкий лед. Холодно. Все кажется по-зимнему чужим и неприветливым, даже знакомые улицы и перекрестки. Сколько ни бродит по ним Ду Фу, он никак не может освоиться с положением столичного жителя. Воспоминания уносят его назад, к Каменным Вратам, где он простился с Ли Бо. В один из зимних дней он пишет:
Все замерло в доме.Один среди множества книгВсю ночь до рассветаЯ думаю только о вас.Всю ночь повторяюбессмертные строфы Ли Бо.Иль в книгах ищуо возвышенной дружбе рассказ......В худой одежонкесогреться никак не могу.Целебное снадобьедруг мой никак не найдет.Как жаль, что нельзямне сейчас же уехать к Ли БоИ с ним поселитьсяу старых Оленьих Ворот.(«В зимний день думаю о Ли Бо»)Ли Бо из далекого городка Шацю отвечает:
В конце кондов для чегоЯ прибыл, мой друг, сюда?В бездельи слоняюсь здесь,И некому мне помочь.Без друга и без семьиСкучаю, как никогда,А сосны скрипят, скрипятПо-зимнему, день и ночь.Луское пью вино,Но пей его хоть весь день -Не опьяняет оно:Слабое, милый друг.И сердце полно тоской,И, словно река Вэнь,Безудержно, день и ночьСтремится к тебе - на юг.(«Посылаю Ду Фу из Шацю»)Эти строки как бы завершают маленькую антологию стихов, сочиненных и подаренных друг другу двумя поэтами в самую счастливую пору их дружбы.
ПИСАЛ ЛИ ЛИ БО ЭПИГРАММЫ НА ДУ ФУ?
Встреча Ду Фу и Ли Бо - ярчайшее событие в истории китайской литературы. Не часто случается так, чтобы два величайших гения того или иного народа не только жили в одно время, но и были знакомы, вместе путешествовали, посвящали друг другу стихи, обменивались письмами и т. д. Естественно, что литературоведческая наука не оставила без внимания этот факт, и сравнение поэтических стилей Ду Фу и Ли Бо, а также черт их характеров, взглядов на жизнь, политических убеждений стало самостоятельной темой для размышлений, догадок и различных гипотез. Слишком уж велик был соблазн взглянуть на обоих поэтов в той подвижной перспективе, которую выбирал для изображения «гор и вод» китайский художник, и, как бы постоянно меняя точку зрения на предмет, познать в сравнении то, что ускользает от изучения каждого предмета в отдельности. Поэтому неудивительно, что еще средневековые знатоки поэзии в Китае вели бесконечные споры о том, кто же все-таки выше - Ли Бо с его даосским вдохновением «изгнанного небожителя», обладающего способностью «видеть невидимое» и чутким внутренним слухом улавливать биение космических сфер, пронизывая мыслью пространство, или по-конфуциански трезвый и земной Ду Фу с его стремлением к «созиданию имени» посредством государственной службы и кропотливого поэтического труда. Можно было бы составить целую антологию высказываний на эту тему - от кратких афоризмов, как бы содержащих некую квинтэссенцию мысли, до пространных рассуждений в духе традиционных «заметок о стихах». Одни знатоки и ценители отдавали предпочтение Ли Бо, считая его олицетворением «лунного» знака Инь, - недаром согласно легенде Ли Бо утонул в реке, попытавшись пройти по лунной дорожке; другим был ближе Ду Фу, словно бы отмеченный «солнечным» знаком Ян; третьи полагали, что Ли Бо и Ду Фу символизируют единство великих начал Инь и Ян, взаимно дополняющих друг друга, поэтому говорить о первенстве того или иного поэта можно только условно. Современные ученые тоже присоединились к этим спорам, и если большинство из них смотрит на Ли Бо и Ду Фу как на равных, то, к примеру, книга исследователя У. Хана озаглавлена: «Ду Фу, величайший поэт Китая».
Казалось бы, при таком пристальном внимании исследователей вопрос о взаимоотношениях Ду Фу и Ли Бо должен быть изучен с исчерпывающей полнотой, ведь он представляет не только историко-литературный, но и общечеловеческий интерес. Нам хочется знать, что думали и чувствовали люди, жившие за десятки веков до нас, а уж тем более если эти люди - гении своего народа. В этом случае подоплека их взаимоотношений приобретает дополнительную значимость, и каждая деталь оценивается сразу в двух планах - личном и общенациональном. Мы судим о народе по его выдающимся представителям - государственным деятелям, полководцам, поэтам и художникам, чьи поступки, мысли и чувства в нашем восприятии имеют как бы особый этический отсвет. Дурной поступок, дурная мысль, и этот отсвет меркнет, окрашивается в темный цвет, как бы распространяющийся не только на жизнь отдельного человека, но и на целую историческую эпоху. Поэтому биографии выдающихся людей должны быть предельно точны в деталях и выверены в оценках, чего, к сожалению, не скажешь о биографиях Ли Бо и Ду Фу. Прежде всего не установлено, где именно впервые встретились и познакомились вечный скиталец Ду Фу, «изгнанный небожитель» Ли Бо и «не встречающий судьбы» Гао Ши. Китайские ученые по традиции считают, что их встреча произошла в Лояне, где Ду Фу провел 743 и 744 годы, однако более вероятным местом встречи представляется район небольших городков Чэньлю и Сунчэна, расположенных на юго-востоке Китая. Дружба трех поэтов, увлечение даосской магией, поиском эликсиров и целебных трав могли возникнуть лишь в глухом городке, вдали от обеих столиц. Оклеветанный перед Сюаньцзуном, Ли Бо хорошо понимал слова Ду Фу о «хитрости и коварстве», с которыми тот столкнулся в Лояне. Более того, Ду Фу удалось добиться взаимопонимания с Ли Бо именно потому, что он на время забыл о Восточной столице и по-отшельнически возлюбил далекие «земли Лян и Сун», маленькие города и затерянные в «полях и садах» деревеньки.
Обо всем этом мы говорим так подробно, чтобы приблизиться к еще более важному ;г интересному вопросу, касающемуся взаимоотношений двух поэтов. Вопрос этот встает, когда читаешь стихотворение, включенное в сборники переводов Ли Бо на русский язык и озаглавленное «Шутя, преподношу моему другу Ду Фу»:
На вершине горы,Где зеленые высятся ели,В знойный солнечный полденьСлучайно я встретил Ду Фу.Разрешите спросить:Почему вы, мой друг, похудели -Неужели так трудноСлагать за строфою строфу?