Дублер
Шрифт:
Рената про себя выругалась с досадой и, стараясь не стучать каблуками, начала потихоньку ретироваться. Но вдруг услышала мужские голоса. Этого еще не хватало! Ей показалось, что она узнала голос. В одной из кабин говорили на повышенных тонах. Девушка замерла. Ее разобрало любопытство, она на цыпочках направилась к кабинке. Во дают. Даже дверь не потрудились плотно закрыть, Рената заглянула в щелку. Тут кабинки были размером с комнату, которую Ренате пришлось снимать у какой-то
Между стеллажами, писсуаром и зеркалами Солнцев стоял с кавалером Лоры.
– Я ничего тебе не обещал! Что за претензии! – скривив губы, бросил Тимур.
Рената сначала подумала, что Тимур – кислотный дилер и отказал Солнцеву в дозе. Это еще как-то укладывалось в ее парадигму. Но то, что произошло дальше, заставило ее открыть рот.
– Тебе нравится надо мной издеваться?! – взвизгнул Солнцев и влепил Тимуру пощечину. Не в морду двинул, а именно – влепил, раскрытой ладонью.
– Истеричка! Хочешь, чтоб все узнали? Все! С меня хватит! – Тимур собрался выйти.
Но Солнцев вдруг испугался, вцепился в него:
– Прости!
Схватил за плечи и впился Тимуру в губы.
Эх, Солнцев, голубая мечта русских женщин. Рената нажала на кнопку камеры в телефоне и убрала в сумочку. Просто фото на память. Рената направилась к чертову выходу, уже не стесняясь цоканья своих каблуков. Она услышала, как голоса позади разом замерли. Спугнула голубков. Так вам и надо! А она с ним целовалась. Вот дерьмо. Когда оба выскочили на звук, никого в туалете-библиотеке уже не было.
Рената вышла из клуба к машине, который за ней прислали. «Мерседес», – отметила про себя Рената.
– Рената Черницкая?
– Да, это я.
Водитель любезно распахнул заднюю дверь. Рената села в машину, как ее научили старые голливудские фильмы. Следом из клуба выбежала Лиза.
– Рената, подожди! Ты куда? Ты что, на меня обиделась?
– Господи, Лиза, да я на съемки.
В том же староголливудском стиле Рената помахала Лизе, и машина уехала. Лиза пожала плечами и махнула такси.
– Что-то вы рано, – заметил таксист, – раньше утра обычно никто не расходится.
– Да нечего там делать. Скучно, одно и то же, – сказала Лиза. Домой.
Она набрала номер – ПАПА.
– И акробаты, и слон! – восторженно делилась впечатлениями Машенька.
– Значит, понравилось?
– Очень! И вот, мне мама купила, – Машенька похвалилась китайской мигающей звездочкой на палочке. – Исполняет любые желания!
– И о чем же ты, Маша, мечтаешь? – спросил Доценко.
– Про «Макдоналдс», – сказала Маша, и тут же посмотрела на маму. – Папа мне обещал.
Таня строго посмотрела на Сашку. «Макдоналдс»
– Ну, раз папа обещал, – с несвойственным легкомыслием позволила Таня.
Сашка бросил на нее удивленный взгляд.
– Я вот лет двадцать не был в «Макдоналдсе», – вспомнил Доценко.
– Маша, потом, – смутился Саша. – У Сергея Владимировича, наверное, свои планы.
– Ничего, поехали, – на Тверской самый лучший и самый первый. Там очереди в свое время чуть не до Китай-города стояли, – сказал Доценко.
– Сергей Владимирович, вы и так на нас столько времени потратили, – вежливо запротестовала Таня.
– Садитесь, садитесь, девочки.
И Доценко опять открыл перед ними дверь. Обошел, сел за руль. У него зазвонил телефон. Доценко увидел фото дочки на экране. Он не мог взять трубку сейчас. Он не знал, что сказать Лизе, если она услышит радостный голос какой-то девочки:
– Ура! «Макдоналдс»! Деда! Спасибо!
– Так, давайте входите-входите. Какие еще тетки в Люберцах, – сказал Доценко.
– Переночуете у меня, а завтра сам вас посажу на поезд.
– Неудобно, Сергей Владимирович, – промямлил Сашка.
– Ну что мы вас будем стеснять, – раздался голос Тани.
В дверях квартиры Доценко возникла небольшая толчея. Пока Сашка помогал раздеться Машеньке, Сергей Владимирович поухаживал за Таней, к ее смущению. Это было ей непривычно. На глянцевом полу остались грязные следы от их обуви, и это ее смутило.
– Ой, ну мы вам тут натоптали.
– Ничего, – махнул Доценко, увлекая за собой Машу с Сашкой.
– Давайте. Давайте, смелей.
Таня подзадержалась у зеркала, поправляя примятые шапкой волосы. Отражение ей не понравилось. Таня отразилась во весь рост в лосинах с «подначесиком», как выразилась бы ее мать, подарившая их дочери на Восьмое марта. Лосины утяжелили Танькин тяжелый низ, а бордовая полиэстеровая кофта смялась и взмокла под мышками, и это было заметно. Таня пожалела, что про Сашку подумала, а сами с Машкой не оделись получше. Кто ж знал.
Новые родственники вошли, огляделись и обомлели. Огромный телевизор на стене, свобода пространства, сложная система освещения, мебель под старину, гардины, причудливые интерьерные украшения… Это было непохоже на их квартиру в Котловке.
– Вот так и живу, – соскромничал Доценко.
Он знал, какое впечатление производило его холостяцкое жилище.
– Ух ты! – Машенька восторга не скрывала.
– У вас очень красиво, – сдержанно заметила Таня.
– Да прям как в журналах, – простодушно присвистнул Сашка.