Дублер
Шрифт:
– И милый тоже. Немножко.
– Ну, может быть, это потому, что мне ужасно приятно гулять с моей замечательной дочкой. Это же хорошо?
– Наверное.
Приплыла официантка, и Стивен обнаружил, что, делая заказ, флиртует с ней. Флирт был весьма легкий – просто мягкая кривоватая улыбочка и некий туманный взгляд, как будто глаза совсем чуть-чуть косят, но Софи этого оказалось достаточно, чтобы закатить глаза и пихнуть его под столом ногой.
– Ничего не говори, Софс. Ничего не могу поделать: по-моему, наша официантка немного в меня влюбилась.
– Та-а-ак
Потом, взяв с Софи торжественную клятву хранить тайну, Стивен дал ей попробовать свое пиво и виновато улыбнулся, когда она исполнила обязательный номер «притворяюсь-что-пьяная». Они поговорили о школе, особенно о последних нововведениях в связи с реформой образования. Им принесли еду, флирт с официанткой продолжился, потом Стивен терпеливо выслушал, как Софи рассказывает ему, серьезно и во всех подробностях, все, что узнала за последнее время о золотом веке Тюдоров.
– А как там у тебя с актерством? – спросил он.
– Все хорошо. Я вступила в ТК.
– Что это за ТК?
Софи покачала головой над его невежеством:
– Театральный кружок.
– По-моему, я что-то о нем слышал. Точно, мой агент про него говорил.
– Тупо, – буркнула Софи.
– Не говори «тупо», говори «глупо».
– Тогда глупо.
– А над чем ты работаешь?
– В основном строим планы, – ответила Софи, очень мрачно.
– Понимаю, строите планы, – сказал Стивен, глубокомысленно кивая. – И это тебе нравится? Актерство, я имею в виду.
– Мне нравится, но я бы не стала заниматься этим профессионально. Колин говорит, это хорошо, когда ты молод, но для взрослого это не настоящая работа. Он говорит, это дело неблагородное.
– И он вполне прав.
– Тогда почему ты этим занимаешься?
Стивен подумал секунду.
– Помнишь то Рождество, пару лет назад, когда ты разрешила нам с мамой приклеить тебе фальшивые, но похожие на настоящие усы и бакенбарды? Есть даже фотографии, помнишь?
– Да-а-а, – ответила Софи – умудренная семилетка, досадующая на детские шалости самой себя четырехлетней.
– И ты ходила в них весь день, и все хохотали, даже Нэнни Маккуин, которая обычно смеется, только когда кто-нибудь чем-нибудь стукнется. И в кровать ты отправилась с усами.
– Но это же было просто кривляние.
– Да, Софс, но это было хорошее кривляние. Я тогда смеялся больше, чем за всю свою жизнь. За всю. Серьезно, я думал, что умру от смеха. И это было здорово, разве нет? Притворяться, дурачиться, радовать людей – это было хорошее чувство, так ведь?
Софи подумала немного, сосредоточенно морща лоб.
– Кажется, да.
– Что ж, вот таким и должно быть актерство. Хорошее кривляние. А теперь можно, я стащу у тебя немного чипсов в салат?
– Давай.
В конце обеда Софи рыгнула, и Стивена посетил некоторый прилив гордости.
После этого, ощущая приятную тошноту и опьянение, они направились к Национальной галерее. Это казалось подходящим образовательным-но-увлекательным времяпрепровождением
Стивен сперва несколько опасался этого, потом вспомнил, что благодаря условиям контракта его собственное имя должно быть напечатано на афишах у театра. Пожалуй, будет здорово показать дочери имя отца, напечатанное на афише Уэст-Эндского театра: реальное, неопровержимое документальное свидетельство того, что его профессиональная карьера не является какой-то выдумкой. Возможно, она перестанет его стесняться и начнет им гордиться, а он вкусит немножко славы заранее, еще до своего Звездного Часа, который наступит восемнадцатого. Они остановились на секунду перед большой черно-белой фотографией Джоша, наклеенной на стену театра.
«Джош Харпер попирает сцену, словно могучий колосс…»
«Это актерское мастерство самого высокого уровня.
Харпер, несомненно, – наследник Оливье и Бёртона.
Не упустите возможность насладиться его необычайным талантом…»
«Харпер царит на сцене, рыская по ней, как грациозная молодая пантера. Внимание, дамы, мистер Харпер – настоящий ходячий секс…»
Джош Харпер в главной роли
«Безумный, злой и опасный знакомый»
Сценарист и режиссер Теренс Блэкхит
Впервые на сцене Максин Коул
С участием
Стивена К. Маккуина
Плакат внезапно показался Стивену похожим на таблицу злопамятного окулиста.
– Хм. А о чем спектакль? – спросила Софи голосом примерной ученицы.
– Об одном человеке по имени Байрон, который был известным поэтом, да к тому же лордом, и у которого было множество приключений. Он пользовался популярностью у дам, прямо как я у той официантки. Смотри: вот мое имя… – сказал Стивен, наклоняясь и показывая почти на землю. – Если что-нибудь случится с этим парнем, – он выпрямился и ткнул пальцем в фотографию Джоша, в центр лба, – если он заболеет, или на него упадет пианино, или еще что-нибудь произойдет, тогда мне придется занять его место.
– Почему там написано «Стивен К. Маккуин»?
– Чтобы люди не путали меня с легендарной американской кинозвездой.
– Такое бывает?
– Нет-нет, не бывает, Софи.
– Тогда почему тебя нет на этих фотографиях?
– Я есть – вот он я, тут.
– Где?
– Сзади…
– Где?
– Вот!
– Почему там так дымно?
– Это сухой лед. Чтобы я выглядел загадочно.
– И твоего лица поэтому не видно?
– Именно. Так сделано, чтобы я был похож на привидение, от этого получается атмосфера интриги и тайны. Ну, понимаешь, я такой зловещий, как мрачный жнец, ведущий Байрона к смерти…