Дублер
Шрифт:
— Это что, обезболивающее?
— Да, а что?
— Не надо, — он забрал руку, Мари смерила его подозрительным взглядом и на полном серьезе спросила:
— Дурак, что ли?
— Дурак, — на полном серьезе кивнул он, улыбнулся, махнул рукой: — Пусть будет, оно не болит. Спасибо.
— Как хочешь, — она стала собирать свою аптечку, помолчала, потом сложила руки на столе и заглянула в глаза задумчивого Стивена: — Ты что сегодня на обеде устроил, альпака ты стриженая?
Стив фыркнул, улыбнулся, прикусывая губу, и с усмешкой ответил:
— Я не знаю, что это такое, но могу предположить, что лучше и не
— Нет, ты погугли потом, когда я уйду, — улыбнулась Мари, — но я спрашивала про обед. Ты офигел?
— Офигел, — обреченно кивнул Стивен, так и оставив голову низко опущенной. — Я же ездил к ней, чтобы поговорить и извиниться нормально, а она не захотела меня слушать. Ну ничего, — он поднял голову и как-то странно ухмыльнулся, — она сама приедет, вот увидишь.
— Ага, жди, — с сарказмом фыркнула Мари. — Ты ее обидел, причем серьезно. Мы с ней вчера вечером подслушали, как Мелани тебе мозги полощет, я спросила Стеф, можем ли мы как-то тебе помочь, а она сказала, что уже предлагала тебе помощь, а ты ее послал, — она грозно нахмурилась, Стивен чуть улыбнулся и кивнул:
— Ну, было, было такое. Дальше что?
— Дальше ее посетило озарение, — иронично развела руками Мари, — после которого она не пошла на ужин, а закрылась в комнате со своим пазлом и собирала его до ночи, а когда я пришла и стала ложиться спать, она молча все забрала и ушла, а пришла только утром. И насколько я слышала, песня получилась офигенная, а ты ей даже спасибо не сказал, а начал нести всякий бред про то, как она играет. Она не обязана хорошо играть на пианино, она актриса, а к клавишам два года не прикасалась, и еще сто лет не прикоснулась бы, если бы не ты. Не стыдно?
— Стыдно, — поморщился Стивен. — Я понимаю все, я просто был очень злой и не особенно понимал, что творю… Что?
Мари, которая перебила его громким фырком, криво улыбнулась и вздохнула:
— Она это сразу поняла, мне Алекс сказал, он с ней разговаривал, когда ты ушел.
— И что она сказала? — с тщательно скрытой надеждой спросил он.
— Что ты именно "очень злой" и что тебе скоро станет стыдно и ты будешь извиняться.
— И чего она тогда не захотела меня выслушать? — нервно вздохнул Стивен.
— У нее спроси, — показала язык Мари. — Но я думаю, потому что и так знала, что ты скажешь, и ей твои извинения были нафиг не нужны. Сразу надо себя нормально вести, чтобы потом не извиняться.
— Не получается, — невесело фыркнул Стивен. — И как я только что узнал, в моей семье это наследственное.
— В смысле? — нахмурилась Мари, Стив печально улыбнулся и как-то странно посмотрел на нее:
— Хочешь послушать длинную печальную историю о моем трудном детстве? А то я сам кусок этой истории вот только что узнал, благодаря кое-чьему папаше-прокурору… Если бы не он, я бы никогда, наверное, не узнал.
— Ты о чем? — нахмурилась Мари, он отпил чая и криво улыбнулся:
— Сейчас расскажу, это забавно и очень поучительно, — он вздохнул, как-то странно посмотрел на нее и подмигнул: — Тебе Стеф давно звонила?
— Недавно, а что?
— Ну слушай… Короче, жил-был такой я, семнадцатилетний и очень самоуверенный. И было у меня много друзей, в том числе, мой самый лучший друг Роб, которому на тот момент было вообще пятнадцать. И Роба избили пацаны с его района, сильно, так, что он играть не мог какое-то время. А он был очень мелкий и хлипкий, я сильно возмутился, как это какие-то сволочи додумались его бить, да еще и толпой. И не придумал ничего лучше, чем пойти и показать этим сволочам, что на каждого сильного найдется кто-нибудь еще сильнее.
Он криво ухмыльнулся, развел руками:
— Показал. Я на тот момент был в своей самой лучшей форме, круче, чем когда-либо, я себя богом чувствовал, плюс совсем недавно получил очередной титул и сильно возгордился. — Он помолчал, задумчиво рассматривая чашку: — Я туда шел, прекрасно зная, что иду драться, а голыми руками мне драться с толпой не хотелось, поэтому я захватил тренировочный меч, он деревянный, но по убойной мощи штука очень классная, гораздо круче бейсбольной биты. И когда мы встретились с той самой толпой, которая избила моего барабанщика, я достал этот самый меч и раздал воспитательных звездюлей всем, до кого смог дотянуться. А потом пришел чей-то старший брат и приголубил меня обрезком трубы по морде, очень впечатляюще, — он с косой усмешкой потер челюсть и посмотрел на Мари, хлопающую круглыми глазами. — Ну и все, дальше все печально и закономерно — больница, швы, искусственные зубы, выхватил чертей от всей семьи за наглость и глупость, чуть не лишили титула за уголовщину, чуть не дошло до суда, но благодаря дедушкиным связям дело замяли и на этом все закончилось, — он посерьезнел, — так я думал до сегодняшнего дня.
— А что случилось сегодня? — настороженно спросила Мари.
— Сегодня я познакомился с папашей Стеф, — злобно ухмыльнулся Стивен, — и этот добрейшей души человек обозвал меня уголовником и сказал, что в дом не пустит и общаться с дочерью не разрешит, потому как за каким-то хреном полез в архивы восьмилетней давности и узнал, что на следующий день после той драки этого парня, который успокоил меня трубой по морде, увезли в ту же больницу в гораздо более печальном виде.
Мари вытаращила глаза и ошарашенно прошептала:
— Нифига себе…
— Для меня это тоже было сюрпризом, — с сарказмом фыркнул он, — тем более, что он сказал, что там было море доказательств моей причастности. Мне стало интересно и я позвонил бате, он немного помялся и выдал мне вторую часть этой истории. — Стивен покачал в руке чашку и невесело улыбнулся побледневшей Мари: — Он рассказал мне, что когда им позвонили из полиции и рассказали, что их ненаглядный единственный наследник в больнице без сознания, они всей семейкой сорвались и приехали. Поохали над моей забинтованной тушкой, поговорили с полицией, выяснили детали дела, — он ехидно улыбнулся и проговорил: — А потом маме внезапно стало плохо, как же, вот так вот просто так поплохело… И она уехала домой, а все остались разбираться дальше и дежурить у моей постели.
— А что не так с мамой? — не поняла Мари, Стив на секунду замер, а потом понял:
— А, ты же не знаешь… Моя семья держит школу боевых искусств, все сплошняком тренера и чемпионы, — он отмахнулся, — я забыл, что не говорил тебе. Моя мама хрен-знает-скольки-кратная чемпионка по куче всякого, и качественно умеет бить людей. — Он тяжко вздохнул и наигранно-печально развел руками: — А еще, как я только что узнал, приступы неконтролируемого дебильного поведения в злом состоянии — это у меня от нее, только с ней это бывает очень редко.