Дублёрша невесты, или Сюрприз для Лорда
Шрифт:
– Папа, гляди, тут моё имя, – удивлённо похлопала глазками одна из старшеньких. – И «Сьюзи» тоже есть. И «Молли».
– А «Бьянка»? Папа, есть «Бьянка»? – любопытно вытянула шейку одна из младшеньких, не достающая до прилавка.
– Есть, – быстро отыскала платок с нужным именем Камилла.
Вирджилю пришлось раскошелиться сразу на пять, чтобы не было обидно ни одной из дочек.
Пока те пищали от радости, разглядывая презентики, Камилла попыталась взять состоятельных покупателей в оборот:
– Не желаете взглянуть
Видно было, как ей не хочется упустить потенциальных покупателей. Она прекрасно понимала, что не так много найдётся на ярмарке людей, кому по карману с лёгкостью расстаться с кругленькой суммой. А если ей всё-таки удастся отыскать таких, то победа в кармане.
Другие конкурсантки тоже это прекрасно понимали, и замерли в ожидании решения Гертруды.
– Чудесная работа, – похвалила та. – Но мы с Вирджилем решили не следовать моде на белое при оформлении интерьера. Очень непрактично, когда в доме пятеро малышей, сами понимаете, – мягко улыбнулась она. – Используем беж в сочетании с салатовым. Цвета природы действуют умиротворяюще.
Ни салатовой, ни бежевой скатерти у Камиллы, разумеется, не имелось. Поэтому ей оставалось только вежливо улыбнуться в ответ.
– Может, взглянете вот на этот фотопейзаж, – перехватила инициативу Хлоя. – Рассвет в весеннем парке. Как раз много бежевого и салатового.
Семейство перекочевало к соседнему прилавку.
– Как думаешь, Вирджиль? – обратилась к супругу Гертруда, разглядывая фотоработу. – Картина действительно прекрасно освежит гостиную. Повесим её над софой.
Тот улыбнулся одним уголком рта и полез в кошелёк. Влетит ему в копеечку сегодняшняя прогулка по ярмарке. Хлоя естественно предложила семейству один из самых дорогих своих снимков. И на её счету появилась первая заработанная сумма – 400 местных тугриков. Это явно меньше, чем успела выручить за платочки Камилла, но возможно даже больше, чем наторговала Николь.
Впрочем, Николь продолжала набирать обороты. Малышки Вирджиля естественно не смогли спокойно пройти мимо графинов с лимонадами и морсами. И отцу семейства пришлось потратиться на утоление жажды пятерых юных барышень. Причём пятилетняя Бьянка умудрилась выдуть два стакана, потому что никак не могла решить, чего ей хочется больше: клюквенного морса или апельсинового фреша.
Старшенькая Сьюзи, как только жажда была утолена, двинулась к следующему тенту. Бутылочки с мутноватой жидкостью неожиданно привлекли её внимание.
– Пятен на одежде – ноль, если в доме есть «Чистоль», – прочла она рекламный слоган, который Тоня написала на плакате, растянутом на всю длину прилавка. – Пап, а что это? Мыльные пузыри?
– Поинтересуемся у продавца, – усмехнулся Вирджиль.
Антонина поняла, что пришёл её звёздный час, и принялась расписывать достоинства своих пятновыводителей. Сьюзи прогнозируемо быстро потеряла к ним интерес, как только узнала, что предназначены они не для весёлого пускания пузырей, а для скучной стирки, но зато Гертруда, напротив, крайне заинтересовалась.
– Думаю, Аннета, моя помощница по хозяйству, придёт от ваших отбеливателей в полный восторг, – улыбнулась она и добавила доверительно: – Слышали бы вы, какими словами она поминает вспыхнувшую внезапно моду на белое.
Гертруда и стала первым покупателем Тони, приобретя сразу оба варианта пятновыводителей: и для деликатных тканей на основе горчицы, и для всех типов тканей на основе зелёного чая. Антонина положила протянутую Вирджилем хрустящую купюру с красивой цифрой 100 в лоточек для денег. Ну, вот, хоть что-то. Это меньше, чем у остальных девушек, но, как говорится, лиха беда начало.
Второго покупателя пришлось ждать довольно долго. Барышни и кавалеры равнодушно проходили мимо стройных рядов флаконов с мутноватой жидкостью. Однако один худощавый джентльмен в белом залихватском кепи неожиданно проявил заинтересованность.
Когда он подошёл к прилавку, Антонина заметила в его руках блокнот. Но её смутил даже не блокнот, а сами руки – красивые и ухоженные. Стало понятно, что это не её клиент. Мужчина также далёк от стирки, как Тоня от хоккея с мячом.
– Джереми, корреспондент газеты «Вечерняя Абсильвания», – представился он. – Пишу репортаж о благотворительной ярмарке. Хотел бы взять интервью у всех конкурсанток, участвующих в ней.
Тоня не пришла в восторг от перспективы общаться с прессой. Тут нужно как-то раскачивать продажи, а не лясы точить.
– У Вас пока самый… кхм… скромный результат, – заметил корреспондент, что-то чирикая в блокнотике. – Как вы оцениваете свои шансы? Кого видите победителем этого конкурса? И, вообще, кого считаете фавориткой отбора? До этого дня некоторые называли вас.
Сколько вопросов, один бесцеремонней другого.
– Полагаю, победит самая достойная.
– У неё есть имя? – не унимался журналист. – Правду ли говорят, что Лорд оказывал вам повышенные знаки внимания, а потом перестал?
Эх, если бы ушлый корреспондентишка знал, насколько всё сложно. Если неделю назад Максимилиан демонстративно избегал Тоню, то последние три дня они поменялись местами. Она всеми силами изображала из себя больную, лишь бы оттянуть завершение тяжёлого разговора, начатого в библиотеке. Если бы Макс снова спросил напрямую: будет ли она с ним, что бы Антонина ответила? Это выше её сил – лгать ему, но и сказать правду из-за психологического блока она не сможет. Спасибо Еремею – спас. Все эти три дня он практически постоянно находился в комнате Тони – беспокоился о её самочувствии и следил, чтобы она не переутомлялась. Поэтому у Максимилиана не было шанса застать Антонину одну.