Дублон капитана Флинта
Шрифт:
— Лабондо-вабондо! — дружно кричали мвале.
Надя затравленно озиралась, не зная, что предпринять, как вдруг со стороны леса донесся дикий визг, а затем испуганный детский голос прокричал:
— Бунан-рутан! Лесной человек!
На деревенскую площадь выбежала девочка лет десяти с растрепанными волосами. Она в ужасе оглядывалась на лес и оглушительно визжала:
— Бунан-рутан! Лесной человек! Красный Старик! Он хотел оторвать мне голову!
На краю леса показалась большая сутулая фигура с длинными руками. К площади
Хоровод мвале мгновенно рассыпался. Мужчины и женщины бросились кто куда, на всех лицах, только что выражавших праздничный подъем, был теперь только дикий первобытный ужас.
Надя словно вросла в землю. Ноги перестали ее слушаться, как в тот день, когда Унгули поразил ее сонной стрелой. Унгули схватил ее за руку и пытался утащить с площади, но Надя не могла тронуться с места, словно превратилась в статую.
— Бежим! — кричал ее несостоявшийся муж. — Бежим! Это Красный Старик, он оторвет у тебя голову и выпьет всю кровь!
Надя не шевелилась.
Косматое существо шло прямо к ней.
Унгули вытащил свою духовую трубку, вложил в нее стрелу, прицелился в чудовище, выстрелил…
Но Лесной человек продолжал идти вперед.
— На него не действуют смертельные стрелы! — крикнул Унгули и бросился прочь. Сделав несколько шагов, остановился, снова метнулся на помощь невесте, но увидел вблизи оскаленную пасть Лесного человека и опять бросился наутек.
А косматое чудовище подошло к Наде, устрашающе зарычало, обхватило окаменевшую от страха девушку поперек туловища, закинуло на плечо и потащило в лес.
Только теперь прошел ступор, который охватил Надю при виде чудовища, она завизжала, задрыгала ногами и принялась колотить своего похитителя кулаками.
Лесной человек приостановился, перехватил ее поудобнее и сказал по-английски:
— Надин, прекратите меня лупить. Это, в конце концов, отвлекает и сбивает дыхание. Нам нужно добежать до леса прежде, чем эти дикари опомнятся.
— Патрик?! — изумленно воскликнула Надя, когда к ней вернулся дар речи. — Это вы, Патрик?
— Ну да, это я! Вы меня не узнали?
— Интересно, как я могла узнать вас в таком виде? Кстати, где вы раздобыли костюм Красного Старика?
— Не знаю никакого старика! На меня в лесу напала какая-то огромная обезьяна, я ее подстрелил — исключительно в целях самообороны, а потом решил, что в ее шкуре можно попробовать вызволить вас от этих дикарей… ладно, все это я расскажу потом, сейчас нам нужно скорее удирать. Надеюсь, теперь вы успокоились?
— Успокоилась и могу идти своими ногами.
— А вот это совершенно лишнее! — возразил англичанин. — Пока я вас тащу, дикари принимают меня за какого-то страшного лесного духа, как вы говорили…
— За Красного Старика, — подсказала
— Вот-вот! А если вы пойдете своими ногами, они поймут, что дело нечисто…
— Ладно, только заверните по дороге вон туда, я там припрятала кое-какие припасы. — И Надя показала Патрику место, где оставила запасы на случай побега.
— О, это отлично! — оживился англичанин. — А то я все это время питался исключительно фруктами и кореньями. Не представляете, до чего мне надоела растительная пища.
Взвалив мешок с провизией на другое плечо, он углубился в лес.
Как только хижины мвале скрылись за деревьями, Надя спрыгнула на землю. Теперь они могли идти гораздо быстрее.
Однако не успели далеко уйти от деревни.
Тропинка, по которой шли беглецы, была перегорожена упавшим деревом, за которым стоял Унгули. Лицо охотника было вымазано белой глиной, на плечи накинут короткий плащ из шкуры обезьяны, в одной руке у него копье, в другой — палка с насаженным на нее черепом какого-то животного.
Увидев своего несостоявшегося мужа, Надя спряталась за косматую спину Патрика.
Унгули же взмахнул палкой с черепом и закричал:
— Стой, Красный Старик! Стой, злой дух! Отдай мне мою бледнокожую жену! Где она? Ты уже оторвал ее голову и выпил ее кровь? Верни ее из царства мертвых или я отправлю тебя следом! Это говорю тебе я — Унгули, сын Батунды!
— И чего он хочет? — тихо спросил Патрик. — Вы вроде понимаете их язык…
— Хочет, чтобы вы отдали ему меня, — так же тихо ответила Надя, — мы, видите ли, только что поженились…
Патрик зарычал, заухал и угрожающе замахал руками. Унгули попятился, но не отступил и, снова взмахнув своей палкой, крикнул:
— Ты не боишься смертельных стрел, потому что ты злой дух. Но злые духи боятся колдовства! Ты видишь, что у меня в руке? Это жезл Великой Матери! Этим жезлом я сокрушу твое колдовство, а потом проткну тебя своим копьем! Так что лучше верни мне мою бледнокожую жену! Верни, пока я не обрушил на тебя свой гнев! Приказываю тебе именем Великой Матери, именами духов предков, именами речных и лесных демонов и главного из них — Великого Носорога!
— Как нам отделаться от этого типа? — вполголоса проговорил Патрик по-английски. — Похоже, он меня не боится… придумайте что-нибудь, вы успели изучить этих дикарей!
— Подождите секунду, пока как-нибудь отвлеките его! — проговорила Надя, доставая духовую трубку и мешочки со стрелами.
Патрик замотал косматой головой и страшно зарычал, подражая Кинг-Конгу из одноименного фильма.
Унгули затрясся от страха, но не отступил.
— Черт, какие же стрелы смертельные, а какие сонные? — бормотала Надя, разглядывая мешочки. — Не хотелось бы его убивать, он, собственно, ни в чем не виноват, защищает свою семью, он же мне обещал… а, ну да, смертельные — в черном мешочке, значит, мне нужны стрелы из красного… как они это делают?