Дуэль. Повести и рассказы
Шрифт:
Надломлен, но не сломан, Он продолжал жить. А дальше, через два месяца после Ее ухода, руководство инвестиционной компании, куда Он перешел на работу, объявило о сложных временах, за чем последовало существенное сокращение должностных окладов с подписанием дополнительных соглашений к трудовым договорам. Немногочисленным несогласным дали понять, что их никто не держит. На фоне очередного кризиса нашей на ладан дышащей экономики это оказалось совсем неудивительно. Еще через два месяца компания закрылась – то ли по вине слабого управления, то ли потому, что владельцы сочли нужным не бодаться с действительностью, а спасти свои капиталы и переждать сложные времена. О сотрудниках и их проблемах никто, разумеется, особо не переживал. Для Него это стало вторым ударом, потому что работа как – то отвлекала Его от мыслей о том, что Ее с Ним
Есть такая современная шутка, что настоящее одиночество – это когда тебе на почту не приходит даже реклама. В почту на компьютере Он не заглядывал уже неделю – приглашений на собеседования так и не было, сколько бы Он ни откликался на вакансии по своей специальности. А на телефон Ему действительно уже давно не приходило никаких рекламных СМС. Он вдруг осознал, что в этой жизни абсолютно никому не нужен. Лучший друг предал его, обманув с деньгами. Общие друзья после Их расставания несколько раз давали понять, что у них нет времени, и под разными предлогами отказывались от встреч. С бывшими коллегами Он никогда особо не сближался, а родственников после ухода мамы у Него не осталось. Некому было Ему помочь или поддержать. Некому было удержать Его от фатальных решений. Одиночество – это не просто состояние, это наказание, со временем превращающееся в пытку. Оно подобно болезни, которой подвержены все возрасты и состояния, и нет против нее иммунитета. Ребенок, взрослый, старик, нищий, олигарх – каждый может оказаться в ситуации, когда окруженный толпой людей он почувствует, что вокруг никого… Закричи – и не услышат… Не дай Бог однажды осознать, что ты просто лишний элемент в круговороте жизни, чужой всем и всему. Не дай Бог испытать это никому и никогда. Рисуя ад в своей «Божественной комедии», Данте писал о безбольной скорби как о наказании первого круга. Как точно сказано: безбольная скорбь. Видимо, начинаться ад может все – таки при жизни…
На доске выросла уже приличная горка из толченых таблеток. Увлекшись, Он не заметил, что растолок их уже полтора десятка. Он взял новый бокал, высыпал туда получившийся порошок, но пока не стал заливать его коньяком. Оглянувшись по сторонам, Он подумал о том, что новые владельцы квартиры будут поминать его, чертыхаясь. Кому нравится осознавать, что прежний хозяин в этой самой квартире добровольно расстался с жизнью? Как ни скрывай, все равно найдется кто – то, кто расскажет. А новые владельцы могут появиться скоро. К тому времени Он пропустил уже пять ежемесячных ипотечных выплат, и не оставалось никакой надежды на улучшение его финансового состояния. Зато несколько раз звонили менеджеры из кредитного отдела, и пришло официальное уведомление, что через месяц квартира может отойти банку. У Него не было ни сил, ни реальной возможности бороться. Он понимал, что проиграл по всем направлениям.
Он решил, что выкурит последнюю сигарету и больше уже не будет дымить. Правда, после единственной затяжки ее пришлось затушить. За ночь Он выкурил около пачки и больше просто не мог. Аккуратно наполнив коньяком бокал с феназепамом, Он стал медленно размешивать порошок чайной ложкой. Совсем растворить не получилось – на дне оставалось довольно много осадка.
«Ничего, и так сойдет», – подумал Он.
Когда смертельный коктейль был готов, Он решил, что не будет пить все залпом – мог сработать рвотный рефлекс и смерть выглядела бы уже не такой изящной. Ему же хотелось просто уснуть в кресле и… не проснуться.
Часы показывали
– Пожалуйста, не делайте этого!
От неожиданности Он поставил бокал на стол и оглянулся. Мелькнула мысль о галлюцинации, но Он не был так пьян и мог поклясться, что Ему не показалось.
– Не делайте этого, не надо!
На этот раз голос был достаточно громким, стало очевидно, что все происходит в реальности. Он встал, обернулся и увидел в проеме балконной двери неподвижный силуэт человека.
– Кто здесь? Вы как сюда попали?
Он был обескуражен визитом незнакомца, который непонятно как оказался в квартире: дверь закрыта на замок, а значит, через балкон проникнуть внутрь решительно невозможно – 12-й этаж.
– Я не вор и не грабитель, я пришел помочь вам! – голос казался очень мягким и необычным, он звучал как – то успокаивающе, в нем чувствовалось сострадание. – Вы позволите пройти?
Незнакомец, появившийся, скорее всего, все – таки через балкон, вышел на середину комнаты и остановился.
– Как вы сюда попали? – Он встал и включил стоящий у стола торшер, комната осветилась, и стало возможно рассмотреть таинственного гостя.
Это был мужчина лет сорока пяти – пятидесяти, среднего роста, худощавый и абсолютно седой. Лицо его отличали правильные пропорции, и было оно какое – то очень стандартное и типичное, напоминало лица людей на нарисованных рекламных плакатах. Лоб прорезали неглубокие морщины, они же мелкой россыпью поселились в уголках глаз. Но глаза… Он никогда не встречал людей с такими глазами. Невозможно было определить их цвет, как будто в них собрались тысячи разных оттенков. Скрывалось в них что – то притягательное, что – то очень необыкновенное. В них светилась надежда и в то же время глубокая тоска и усталость. Казалось, что они смотрят сразу в душу. Наверное, такие глаза у умудренных жизнью и прошедших через многие испытания старцев – отшельников. Глаза, которые все понимают без слов…
Он смотрел на гостя и ждал какого – то объяснения его появления в квартире.
– Я знаю, в это сложно поверить, но я пришел оттуда, – гость поднял руку вверх. – Я – ангел. И я не являюсь плодом вашего воображения. Вы позволите присесть?
Гость сел на стул, не дожидаясь ответа, и внимательно посмотрел на Него. У кого – то другого, возможно, поехала бы крыша или как минимум случился обморок, но Он был так измучен жизненными обстоятельствами, что почему – то не удивился, не стал трясти головой и вспоминать об алкогольном делирии. Не то чтобы Он легко поверил, но, когда собираешься добровольно покинуть этот несправедливый мир, почему бы не встретить Ангела? Он не был верующим человеком, да и мистикой никогда не увлекался. Но именно эти факты вкупе с Его состоянием сейчас оказались, что называется, в тему. Он развернул кресло к Ангелу и с легкой иронией спросил:
– Вы, наверно, существо бесплотное, хотя я вас и вижу? Я в том смысле, что не знаю, предложить ли вам выпить.
Ангел улыбнулся почти детской улыбкой и покачал головой.
– Спасибо, но ангелы не употребляют ничего земного. И да, в земном смысле мы бесплотны, но можем быть видимы, когда это необходимо.
– А как же крылья и белые одежды? – спросил Он.
Ангел снова улыбнулся:
– Все это есть, но там, в том мире. Мне показалось, нам легче будет общаться, если я буду выглядеть как – то по – земному.
– Логично! – сказал Он и потянулся к бокалу.
– Я прошу вас, не надо! – на этот раз голос Ангела прозвучал почти надрывно, но была в нем какая – то убедительность.
Ему показалось, что кто – то незримо держит Его за запястье.
– А говорили, что бесплотны! – сказал Он, смотря в глаза Ангелу.
Тот засмеялся тихим бархатным смехом.
– Мы не можем взять в руки предмет, это так, но кое – что нам все же по силам. Мы способны воздействовать на ваши мысли и души, чтобы остановить от чего – то или, наоборот, подтолкнуть, когда вам не хватает решимости. Поэтому иногда может показаться, что вы ощущаете прикосновение, вот как сейчас! – Ангел показал на свое запястье.