Dum spiro, spero
Шрифт:
– Почему ты никогда не делаешь этого? – неожиданно спрашивает Финник, садясь на камень рядом со мной и опуская ноги в воду.
– Чего не делаю? Ты о чем? – не понимаю я.
– Не поешь. Почему ты не поешь, Китнисс? – уточняет он и с любопытством на меня смотрит. – У тебя очень красивый голос. И ты меняешься, когда поешь.
– Меняюсь?
– Да, у тебя светлеет лицо, весь мир будто отступает на второй план, - мне знакомо то, о чем он говорит. Мой отец менялся, когда пел. – Это твое. Почему ты не поешь?
– Наверное, это слишком напоминает мне о папе. Я редко пела с тех пор, как он умер, - я передергиваю плечами.
Финник
– Ты очень красивая, когда поешь. Надеюсь, что я еще услышу твой голос, - и уходит впереди меня, не давая мне времени ответить.
========== Глава 20. ==========
– Мне кажется, что нам стоит искать места для ночлега, Китнисс. Сегодня мы уж точно никуда не заберемся. Нет, серьезно, давай завтра утром. Сейчас я устал. И голоден. Господи, да куда ты так несешься, а? – недовольно бурчит он за моей спиной. Я резко останавливаюсь, и он налетает на меня, падая сверху.
– Слезай, - верещу я, придавленная его телом. – Господи, ты же весишь пятьде… Какой там! Шестедеся… Нет, все семде… Слушай, Одейр, какой ужас! С сегодняшнего дня ты на диете!
– Не такой уж я и тяжелый, - ворчит он, помогая мне подняться.
Я потираю ушибленный бок, хватаюсь за протянутую руку, и он с легкостью ставит меня на землю.
– Пожалуй, ты прав. Хорошо. Только для начала я предлагаю разделиться и поохотится. Прости, но ты топаешь, как слон.
– Но до Пита мне далеко, - парирует он, и мы опять заливаемся смехом.
– Что есть, то есть.
– Ладно, мне твое предложение не слишком нравится, но придется.
Перед расставанием мы делим продукты пополам, я отдаю ему коробок спичек, он мне – футболку, которая мне чуть велика. С остальными его вещами мы решаем разобраться потом, когда снова встретимся. Учу Финника четырем ноткам Руты, чтобы периодически перекликаться, дабы убедиться, что у нас все хорошо. Уже собираюсь уходить, как Финник резко обнимает меня. Чуть помедлив, я тоже обхватываю его руками.
– Обещай, что будешь осторожна. Я не могу потерять тебя, Китнисс. Ты и Энни – все, что у меня осталось, - шепчет он, крепко прижимая меня к себе.
А ведь раньше у него была большая семья… Старший брат, отец, дед – все были рыбаками, как и сам Финник. А ведь еще были мать, младшая сестра, тетя… Он никогда не чувствовал себя одиноким, но сначала умер дед, позже брат пропал в море, кажется, его вместе с лодкой унесло в открытое море во время шторма. Отец умер от старости, мать не смогла пережить смерть мужа, старшего сына и отца. Тетя оставила его, когда он был трибутом на своих первых Играх, а сестра погибла при бомбежке, о чем Финнику любезно сообщил Сноу. Никогда не смогу забыть его смертельно бледное лицо. В какой-то миг мне даже показалось, что он не дышит, что он умер в тот самый момент, когда сердце его сестры остановилось.
– Все будет хорошо, правда. Мы ведь еще не проиграли, значит, не имеет смысла сдаваться, - шутливо улыбаюсь я, хотя хочется плакать. – Со мной ничего не случится. И я буду предельно осторожна. Правда.
Я похлопываю его по плечу, а он, наконец, отпускает меня.
– Все будет хорошо, - повторяет он, странно смотря куда-то сквозь меня, и уходит.
Я несколько минут стою, глядя ему вслед, а затем разворачиваюсь и иду в противоположную сторону. Лес, в котором рядом со мной нет Финника, наполняется звуками. Я слышу пение птиц, негромкий треск веток под моими ногами. Мне хочется верить в то, что я сейчас дома, в своем лесу. Мне нравится думать о том, что меня ждет сестра, мэру можно продать парочку белок, пекарь все так же откладывает для меня буханки хлеба, а мне надо пробраться в его дом незаметно, иначе его жена меня прибьет. Теперь я даже не уверена в том, что эти люди живы…
Снимаю с плеча лук и заряжаю его. На несколько секунд замираю, присматриваясь и прислушиваясь. Замечаю в кустах белые уши, отвожу плечо назад, запуская стрелу, не уверенная в том, что я попаду. Из кустов никто все же не выбегает. Подхожу ближе, на чистом автомате насвистывая мелодию для Финника, приседаю на корточки, готовясь достать кролика и… Замираю, по-прежнему раздвинув ветки руками. На меня смотрят мертвые глаза какого-то непонятного существа, немного смахивающего на скунса. Беру его в руки, отмечая, что у него мягкий и теплый мех. Может быть, Финник знает, что это за мясо?
Готовясь свежевать животное, я замечаю двух грусят на ветке, успеваю пристрелить обоих. Быстро избавляю тушки от перьев, шкуры и внутренностей, вновь свищу четыре нотки и устремляюсь назад, в наш с Финником лагерь. Осторожно раскладываю мясо на клеенке, собираю хворост под деревьями, растущими близко к поляне. Развожу небольшой костерок, надеясь, что дым не будет слишком заметен в серых тучах, начавших собираться на небе.
Руки ловко перебирают ветки, которые можно подкинуть в огонь, когда я вдруг замираю с одной единственной мыслью в голове. Его нет. Слишком долго нет. Даже свиста не слышно около пятнадцати минут. Потрясенная собственным открытием, я вскакиваю на ноги и свищу заветные нотки. Сойки-пересмешницы тут же подхватывают мелодию, эхом разнося ее в разные концы леса. Минуты, которые я жду, кажутся мне вечностью. Мне снова становится страшно.
Без особой надежды на ответ повторяю мелодию. Господи, где он? Я осматриваюсь и негромко зову его по имени. Обхватываю себя руками, пытаясь справиться с приступом паники. Ты же не должна медлить. Давай же… У меня слишком заторможенная реакция в подобных ситуациях. Все хорошо. Китнисс, давай.
Хватаюсь за единственную разумную мысль в путанном сознании, как утопающий за соломинку. Практически бегом бросаюсь в ту сторону, куда он ушел. Петляя между деревьями, как заяц, я с удивлением обнаруживаю у себя в руках лук, а за спиной – колчан со стрелами. Однако, рюкзака нет, значит, я чисто на автомате бросила все вещи у костра. Поздравляю, Эвердин. Ты – клиническая дура. Не дай Бог кто-то на них наткнется.
Господи, нашла о чем думать! Я вновь отвлекаюсь на свои мысли, налетая на кого-то, выходящего из-за дерева. Мы оба летим на землю, хватаясь за свое оружие. Я резко поднимаю голову, стараясь собрать трех одинаковых парней вокруг меня в одного.
– Финник, - сердито произношу я, наконец, вставая на ноги. – Финник, - повторяю я, крепко обнимая его.
– Китнисс? – удивленно переспрашивает он, тоже обвивая меня руками.
– Ты напугал меня… Господи, как же ты напугал меня.
– Там шумела вода, я не слышал, как ты звала меня. Прости, я не хотел так беспокоить тебя. Пожалуйста, прости.