Dum spiro, spero
Шрифт:
Прим тут же прижимается к сестре. Сойка обнимает девочку за плечи.
– Я свободна? Допрос закончен?
– Иди, отдыхай, - кивает ей Боггс. Китнисс печально улыбается ему, протягивая мне свободную руку. Я с удовольствием сплетаю ее пальцы со своими.
Едва я только открываю перед сестрами дверь, Плутарх нарушает тишину очередным вопросом:
– Китнисс, нам тут удалось добыть план Капитолийских Каземат. Ты нам не поможешь понять, что где?
Девушка, едва только поднявшая ногу, чтобы переступить
– Да, конечно. Давай завтра, а?
Он кивает, но она этого не видит. Быстрым шагом переступая через порог, девушка упорно тащит за собой меня и сестру. Замерев у отсека мамы и сестры, Китнисс обнимает Прим, а та, в свою очередь, быстро ныряет в дверной проем.
– Я скажу маме, что с тобой все в порядке. Хорошо?
– Конечно, утенок, - Сойка слабо улыбается сестре.
Девочка кивает и закрывает за собой дверь. Китнисс делает резкий разворот на пятках и утыкается лбом мне в грудь. Я от неожиданности замираю на несколько мгновений, а потом обнимаю ее руками.
– Эй, ты там плачешь, что - ли? – спрашиваю я, замечая, что она чуть трясет плечами.
– Пока нет, но я определенно близка к этому, - тихо отвечает она, прижимаясь ко мне, пока мы бредем по направлению к нашему отсеку. – А сейчас я похожа на дуру из дешевой мелодрамы.
– Во-первых: почему ты так считаешь? Во-вторых, на дуру ты точно не похожа.
– За второе спасибо, - грустно улыбается она. – А почему… Наверное, потому, что я сильно изменилась. Я слабая.
Я едва заметно улыбаюсь, открывая перед ней дверь в комнату.
– Мне нравится, когда ты такая, - напрямик заявляю я. Мне хочется, чтобы она знала правду.
Китнисс смотрит на меня, не зная, что сказать. Она не удивлена.
– Пит, послушай, - она ласково берет мои руки в свои. – Я могла бы быть такой, какой я тебе нравлюсь, если бы мы с тобой сейчас не находились бы в деспотичном мире, где вокруг нас бушует война. А я, уж прости, - горько усмехается она, - символ одной из сторон. Разве таким должен быть символ?
Я отрицательно качаю головой. Я не хочу врать Китнисс.
– Вот видишь. Ты сам знаешь правду. Но хотеть нормальности – естественно.
И тут я начинаю громко смеяться. Она скрещивает руки на груди, непонимающе смотря на меня. Мол, она мне тут душу изливает, а я смеюсь.
– Китнисс, послушай, если бы я хотел нормальности, я бы выбрал ту же самую Делли Картрайт. Но мне нужна ты, ты и только ты. С твоими странными замашками, бешенным характером, упреками и обидами. Ты не подарок, не спорю, но мне нравишься ты такой, какая ты есть на самом деле. Пусть, ты упрямая, гордая, подозрительная и порой невыносимая. Нормальность – это скучно и точно не для меня.
Китнисс улыбается и обнимает меня.
– Хотя, я бы не отказался, если бы ты была немного поспокойнее и перестала бы все скрывать от меня.
– Что я скрываю от тебя?
– Ну, например, за те четыре недели, что ты здесь, ты ни разу ни словом не обмолвилась по поводу охмора.
– Боже, только не начинай! – трагически закатывает глаза девушка и целенаправленно идет к комоду. – Есть вещи, которые я не собираюсь обсуждать ни с кем, кроме Финника, потому что это имеет к нему прямое отношение. И не надо со мной спорить. Будто ты от меня никогда ничего не скрывал! Все, я в душ!
Китнисс хлопает дверью ванной, а я сажусь на кровать, размышляя над ее последними словами. Если подумать, то я действительно что-то ей недоговаривал. Например, одиннадцать лет молчал о том, что люблю ее. Еще кое-что по мелочи, в основном, для ее же пользы. Китнисс же предпочитала отмалчиваться гораздо чаще. Может быть, дело действительно меня не касается, но мне хочется знать все, что связанно с ней.
– Эй, ты тут спишь сидя? – улыбаясь, спрашивает Китнисс, вытирая волосы полотенцем одной рукой.
– Пока нет. Хотя очень хочется. День сегодня был сложный.
– Не могу с тобой не согласиться, - кивает Китнисс. – Ты в душ пойдешь?
– Уже, - отвечаю я, вытаскивая из шкафа чистую футболку. – Не ложись без меня, хорошо?
– Хорошо, - кивает девушка, отворачиваясь к зеркалу. Она приподнимает волосы, поворачивая голову, обнажая свои синяки.
Я резко закрываю дверь и прислоняюсь к ней спиной. Порой мне хочется изобрести машину времени, чтобы вернуться назад и защитить Китнисс от того, что будет позже. Ну, или хотя бы заставить ее послушать меня хоть чуть-чуть.
Я подставляю лицо струям воды, по прежнему думая о девушке, что сейчас сидит в соседней комнате. Убираю волосы назад, на ощупь закрываю кран и быстро, не до конца обтираюсь полотенцем. Китнисс сидит на кровати, скрестив ноги, и никак не реагирует, когда я открываю дверь.
– О чем ты задумалась? – спрашиваю я, опускаясь на кровать рядом с ней.
– Да так, не важно, - отмахивается она.
– Снова не важно? – это уже начинает меня порядком раздражать.
– Не злись. Злость тебе не идет, - коварно улыбается она, откидываясь назад на подушки.
– Тебе так сложно сказать, о чем ты думала?
– Что ты любишь во мне? – резко спрашивает она, поворачивая ко мне голову.
– Что? – честно говоря, я слегка опешил от ее решительного и настороженного взгляда. – Мне послышалось? Что я люблю в тебе?
– Да. Я думала об этом. Не переживай, вопрос чисто риторический. Я еще почитаю, пока есть время, - и Китнисс тянется к своей книге, лежащей рядом с ней.
Я растеряно качаю головой, собираясь с мыслями.
– Что я люблю в тебе? – снова переспрашиваю я.