Dum spiro, spero
Шрифт:
– Привет, - приветливо улыбается она мне.
– Привет. Давно не виделись, - замечаю я.
– Ну да. Последние четыре недели тебе было не до меня.
Мне кажется или обычно добродушная Делли упрекает меня за то, что я провожу время с любимой девушкой? Я делаю вид, что ничего не заметил. Маскировка всегда была моей сильной стороной.
– Так получилось, - стараюсь казаться равнодушным. – Ты что-то хотела?
– Да. Точнее, я хотела попросить тебя передать кое-что своей девушке.
И опять упрек? Она на
– Я тебя внимательно слушаю.
– Передай, пожалуйста, Китнисс, что я тоже хочу помочь с подготовкой к свадьбе Финника и Энни.
– А почему это я должен передать ей? – удивленно вскидываю брови я.
– Ну, она ведь отвечает за подготовку. Или ты не знал?
Не знал. Но признаваться в этом Делли я не собираюсь, поэтому морщусь, будто что-то припоминая.
– Да, она кажется говорила что-то в этом духе. Только вот почему бы тебе не сказать ей об этом самой?
Делли морщится, как от зубной боли. Что ей сделала Китнисс?
– Я просто не так часто вижу ее, как ты.
Я пожимаю плечами. Не так уж ее и сложно найти, если захотеть.
– Делли, что происходит? – напрямую спрашиваю я.
– Ты о чем? – она старательно делает вид, что не понимает, о чем я.
– О том самом. Что ты имеешь против Китнисс?
– Ты еще спрашиваешь! – с обидой в голосе заявляет она и, развернувшись на пятках, уходит восвояси.
Наверное, следовало бы пойти за ней, но я лишь разворачиваюсь и иду прочь. Если она что-то не поделила с Китнисс, то это только ее проблемы. С самой Сойкой мы сталкиваемся у дверей столовой.
– Пит, что с тобой? – спрашивает она, пока мы, взяв свои порции, пробираемся к столику, где сидят ребята.
– Потом расскажу, - коротко бросаю я, опуская поднос на стол.
– Китнисс, а что сказала Порция по поводу свадебного платья? – интересуется Эффи, впервые обедая вместе с нами.
– Мы сошлись на том, что мы еще раз съездим в Двенадцатый и привезем оттуда все мои свадебные платья. Ну, те, что остались. Заодно и мне что-нибудь посмотрим. Пит, у тебя остались какие-нибудь смокинги? – обращается девушка уже ко мне.
– Кажется да, - морщусь я, стараясь припомнить. – Кажется, даже не один.
– Вот и славно. Порция сказала, что просто чуть перешьет их.
– А для Энни? – интересуется Хеймитч. – Тоже перешьет?
– Надеюсь, что нет. Мы с ней примерно одной комплекции. Мороки будет очень много.
– Почему? – не понимает Джоанна.
– Ты их видела? – Китнисс с насмешкой поднимает брови. – У них такая сложная конструкция, что без помощи не наденешь. И не снимешь, тем более. И весят они килограммов по пять. Бедная Энни.
– Вопрос с твоим платьем и моим костюмом решен, - говорит Финник, с подносом подходя к столу.
– Порция что-то придумала?
– удивленно спрашивает Китнисс, поднимая голову и смотря Финнику в глаза.
– Нет. Нам тут подарочек сделали. Догадаешься кто сама или подсказать? – с иронией спрашивает парень, а по лицу его видно, что ему совсем не смешно.
– Ты серьезно? – испуганно переспрашивает девушка. – Сноу? Как? У него совсем крыша поехала?
– Не знаю, может, и поехала. Извини, я такой чести, как встреча с ним, не заслужил, - разводит руками парень. – Это, наверное, были наши с тобой костюмы для интервью. Скинули с планолета, наверное. Кто-то из солдатов Боггса нашел среди обломков. Сейчас их изучают.
Китнисс молчит некоторое время, а я незаметно сжимаю под столом ее руку. Ледяные пальцы крепко хватаются за мою ладонь.
– Не найдут они там ничего, - холодно констатирует она. – У Сноу свои методы. Нашли еще что-нибудь?
– Да, - кивает Финник. – Розы.
– Дай-ка угадаю? – прерывает она его. – Семнадцать белых роз.
– Да, - потрясенно соглашается он. – Тебе Боггс рассказал?
– Нет. Просто Сноу как-то говорил, что белый – цвет совершенства. Мне семнадцать, поэтому роз столько же. Ну, а сами цветы я ненавижу со времен первой арены. Полагаю, в следующий раз он пришлет нам венок, с тонким намеком на то, что положит его на мою могилу.
Некоторое время мы потрясенно молчим. Я не могу сказать ни слова.
– Постой, ты только что сказала, что Сноу лично говорил тебе о цветах? – удивленно спрашивает Хеймитч. – Он что, встречался с тобой?
Китнисс закрывает глаза, складывает руки в замок и кладет на них подбородок.
– Разумеется. И не раз. Про цветы он, помнится, сказал на одном из последних моих допросов.
– Допросов? – потрясенно переспрашивает Эффи.
– Да, - кивает Финник. – Допросов. Им нужно было понять, что мы знаем о восстании.
– И что? – все еще со страхом в голосе интересуется Эффи.
– Я ничего не говорил, - пожимает плечами Финник. – Китнисс же там чуть с ума бедных следователей не свела там.
– Может быть, - морщится девушка. – После того, как меня я уже не помню чем шендарахнули по голове, я вообще смутно помнила кто я, где я и почему я здесь.
– Нет, это было второе твое сотрясение, - неожиданно для всех начинает спорить Финник. – В первый раз…
– Тогда уж третье. Первое было после того, как я взорвала силовое поле, - тут же вмешивается Китнисс.
– Хорошо, во второй раз ты упала с трех метров на каменный пол. А вот в третий раз тебя уже чем-то там ударили.
– Какая теперь разница, друг, товарищ и брат, а? – качает головой Китнисс.
– Сам факт в том, что я ничего после этого не помнила. Так что, все может быть. И давай тут людей пугать перестанем? Мы-то с тобой вещи и похуже видели, а вот им непривычно.
– Как скажешь, - равнодушно пожимает плечами Финник. – Так когда, говоришь, собираешься в Двенадцатый за одеждой с Порцией?