Dum spiro, spero
Шрифт:
– Она жива? – дрожащим голосом интересуюсь я. Наверное, я сейчас бледнее, чем местные стены.
Плутарх кивает. Откладывает телефон. Он достаточно быстро приходит в себя. Я вопросительно таращусь на него.
– Финник… Он… Я так толком и не понял, что произошло. Кажется, он сильно ударил Китнисс чем-то…
Он говорит что-то еще, но я разворачиваюсь на пятках и бегом бросаюсь в ту сторону, где по моим представлениям должен находится медпункт.
========== Глава 29. ==========
Я прижимаю ее пальцы к своим губам и провожу ладонью по лбу,
Не вини его за то, что он не в состоянии контролировать.
Только вот почему-то не винить не получается. Я снова и снова смотрю в его красные от слез глаза, которые никогда не думал увидеть, и думаю о том, как Китнисс сейчас лежит среди белых простыней на волоске от смерти. Правда, как мне объяснили, ее организм переживал вещи и похуже, так что она скоро придет в себя. Только вот это дурацкое «скоро» никак не наступает.
Я слышу сдавленный стон и наклоняюсь над ней, с надеждой вглядываясь в лицо девушки. Она морщится и с трудом открывает глаза. Тут же начиная улыбаться, я с нежностью смотрю, как уголки ее губ ползут вверх, когда она пытается улыбнуться мне в ответ.
– Привет, - чересчур громко, как мне кажется, произношу я.
Китнисс морщится. Потом закрывает глаза, вздыхает и открывает их снова.
– Не надо так громко говорить, пожалуйста, - тихо просит она, а я лишь улыбаюсь ей в ответ.
– Как ты себя чувствуешь? – практически шепотом спрашиваю я, проводя ладонью по ее щеке.
– Как будто меня переехало поездом, - чуть улыбается она.
– Голова болит? – заботливо спрашиваю я.
– Ага. Все кружится. И расплывается.
Она снова закрывает глаза. Я терпеливо жду, пока она снова подаст голос, но Китнисс молчит достаточно долго.
– Что тогда произошло? – осторожно спрашиваю я.
– Не очень хорошо помню, прости. Лишь то, что перед глазами все потемнело, а до этого вообще ничего не могу впомнить. Да какая теперь разница, что тогда произошло?
Я пожимаю плечами, стараясь не раздражаться. Китнисс придет в себя, и тогда можно будет повторить свой вопрос. Девушка снова замолкает, а через которое время проводит рукой по повязке на голове.
– Как Финник? – все так же тихо спрашивает она, не открывая глаз.
– Он более или менее в норме. Но считает себя виноватым, - тихо произношу я, стараясь, чтобы по моему голосу мое отношение к Финнику не стало явным.
– Пит, - она открывает глаза и касается пальцами моей руки, - ты винишь его за то, над чем он не имеет власть.
– Я… Я понимаю это, Китнисс, - запинаясь, произношу я. – Но я ничего не в состоянии с собой сделать.
– Пит, ради меня, - просит она, сжимая мои пальцы. – Действуй так, как говорит Хеймитч.
– Откуда ты знаешь, что он говорит так же? – вскидываюсь я.
– Это же Хеймитч. Он говорил мне тоже самое, Пит, - коротко отвечает она.
Я улыбаюсь ей, поглаживая ее руку.
– А ты как? – спрашивает она у меня.
– Ну, а что со мной может случиться? – усмехаюсь я. – Ем, сплю, с тобой сижу, вот и все мои развлечения. Правда, ролик мы так и не сняли. Как-то не до этого было.
– Ничего, еще снимем, - улыбается она и тут же морщится. – Как голова-то болит…
– Солнышко, ты еще не знаешь, как голова болит после хорошей пьянки, - усмехается голос Хеймитча. Через несколько минут в поле моего зрения появляется и сам ментор.
– Надеюсь, что не узнаю, - парирует она. – И вали отсюда. У меня от тебя в глазах рябит.
– Фу, как грубо, - голосом Эффи возмущается он. – Китнисс, где твои манеры?
Я не выдерживаю и прыскаю, прикрывая рот кулаком.
– Очень похоже, - констатирует Китнисс.
– Но на твоем месте я бы над возмущением поработала.
– Очень смешно, - усмехается он.
Я поднимаюсь с места, целую Китнисс в щеку и говорю, что зайду попозже. Она улыбается и начинает что-то рассказывать Хеймитчу. Мне не хочется им мешать, поэтому я поспешно закрываю дверь. Бросая короткий взгляд на расписание, а затем на часы, я прикидываю, что у меня вполне есть время чем-нибудь заняться до обеда. На подходе к отсеку, я сталкиваюсь с плачущей Мадж, сидящей в коридоре прямо на полу. Я удивленно таращусь на нее, затем моргаю, снова смотрю на девушку. Надо же. Не привиделось.
– Мадж, - тихо зову ее я, опускаясь на корточки рядом с ней. – Мадж, что случилось?
Она вздрагивает, чуть приподнимает голову и смотрит на меня заплаканными покрасневшими и опухшими глазами. Я осторожно прикасаюсь к ее плечам и заставляю подняться. Девушка все еще всхлипывает, но покорно позволяет отвести ее в мой отсек. Я провожу ее через комнату, усаживаю на кровать и опускаюсь рядом.
– Мадж, что случилось? – осторожно спрашиваю я, поглаживая ее по плечу.
– Он меня бросил, - с трудом разбираю я среди многочисленных всхлипов. Мадж утыкается носом мне в плечо и рыдает еще громче.
Я глажу ее по спине, привычно шепча всякий успокаивающий бред, в котором натренировался с Китнисс. Мадж, кажется, не обращает на это должного внимания, продолжая беспрерывно всхлипывать.
– Мадж, успокойся. И скажи мне, кто тебя бросил? – на самом деле, меня не слишком это волнует, но я привык быть любезным абсолютно со всеми. – Может, воды?
Девушка то ли кивает, то ли отрицательно мотает головой, но я все равно поднимаюсь и вскоре протягиваю ей стакан холодной воды. Ее бьет дрожь, она никак не может прекратить рыдать, поэтому мне приходиться чуть ли не силой вливать в нее злополучную жидкость. Она успокаивается через двадцать минут и со знакомым смущением таращится она меня.