Думаешь, это любовь?
Шрифт:
Значит, это так и есть – я испугалась того, что могло бы быть. Жизнь, в которой я стала бы действительно нужной кому-то, не устраивала меня саму. Надо же, как мы лихо умеем обманываться. Зачастую именно мы сами и обманываем себя. Чаще, чем хотелось бы. Я ушла из-за того, что сказала тогда Даша? Черта лысого. Я ушла, потому что устала и малодушно побоялась принять такое счастье, как большая семья. Любовь в моем представлении – только приключение, в которое ты собираешься как в отпуск. И ты проводишь время в этой чудесной стране, лежишь на пляже, чувствуешь всем телом эйфорию и счастье.
«Да. Проще», – ответила я сама себе.
А что сделала я? Я обвинила во всем восьмилетнего ребенка и оставила самого лучшего мужчину, которого только можно себе представить. И для чего? Чтобы просто не мыть посуду? Какая глупость!
– Саша, ты здесь? – вдруг спросила меня Даша, высунувшаяся на лестничную клетку прямо в одеяле.
– Да, я тут. Что случилось?
– Там телефон звонит.
– Я иду, – кивнула я и побежала в дом, но, как водится, не успела. Телефон уже молчал, а кто звонил, я так и не узнала, номер не определился.
– Перезвонят, – заверила меня зевающая Дашка, и мы с ней уселись на диване и включили мой любимый фильм «Форест Гамп». Почему «Форест Гамп»? Ну, во-первых, это по-настоящему гениальное кино. Во-вторых, никаких фильмов с Винни-Пухами у меня все равно не было. Равно как и сказок про Леших и бабок-йожек. Так что я выбрала то, что любила сама, и, кстати, Дашка реально врубалась, хоть это и было для меня неожиданностью. Даже больше. Она поняла шутку про яблочную компанию, а я-то нет! Это то место, когда Форест говорит, что они с капитаном вложили все деньги в какую-то хорошую фруктовую компанию. Когда Дашка услышала это, она расхохоталась в голос.
– И что ты смеешься? – нахмурилась я. – Дразнишься?
– А? Нет, это же они про «Apple».
– «Apple»? – не поняла я.
– Да, такая очень известная компьютерная фирма, – терпеливо пояснила она.
– А ты откуда знаешь? – удивилась я.
– Ну, они же I-phone выпустили, – еще более загадочно проговорила девочка. Потом поглядела на меня и добавила: – Это такой новый мобильник, как карманный компьютер. Очень крутой.
– Крутой, – покачала головой я. – Тебе бы с Сашкой поговорить.
– А кто он? – подозрительно посмотрела на меня она.
– Просто друг, – я отвела глаза, чтобы не выдать ими себя.
Не мы ли с ним еще несколько часов назад на моей кровати чуть было не… если бы не Дашкин, кстати, звонок. Но ей-то обо всем этом знать совершенно ни к чему. Так что мы эту тему свернули и вместе плакали в конце фильма, когда пушинка опустилась на могилу.
– Какое же хорошее кино, – единогласно решили мы и задрыхли вместе на диване, так как на кровати спал Алеша, а иных спальных мест в моем доме не было.
Разбудил меня настойчивый звонок в дверь. С трудом собрав мысли в кучку, я нашарила заячьи тапки на холодном полу и пошла на ощупь к двери, не зажигая света, чтобы не слепить глаза. Каюсь, что нарушила все мамочкины (и папочкины) запреты, а ведь заботливые родители с детства приучали меня к тому, что нельзя открывать дверь, не спросив, кто.
– Где они! – пронеслось мимо меня нечто, не дав мне даже рта раскрыть.
– Кто? Стойте! – пискнула я, но оно уже прорвалось в дом, не удостоив меня ответом.
– Дашка! Алешка! Я вас прикончу! – заорало оно, влетев в комнату. И только там, когда я все-таки догадалась включить свет, стало ясно, что передо мной Константин, собственной персоной, в джинсах и какой-то смешной оранжевой куртке, весьма напоминающей робу. Но даже в этом дурацком наряде он смотрелся потрясающе. От одного только взгляда на него я задрожала и чуть не упала на подогнувшихся от внезапной слабости ногах. Как же мне, оказывается, его не хватало. Нормально ли, что я ТАК реагирую на него? Может быть, это болезнь? Может, она пройдет с годами? Сейчас я была точно уверена, что нет, не пройдет.
– Папочка, привет. А мы думали, ты на работе, – пробормотала Дашка, щурясь на свет.
– Я тебя выпорю! Клянусь, это тебе так просто с рук не сойдет! – громыхал Константин. – Я тебя дома запру до самого совершеннолетия. Будешь в школу и домой под конвоем! Дрянь!
– Папа, я не хотел! – дрожащим голосом с кровати прогнусавил Алешка. – Это все Дашка, папа!
– Ты сам хотел от нее удрать, – возмутилась Даша, потрясенная братским предательством. – Я тебя не заставляла.
– Я вас обоих накажу. Идиоты! Как вам только в голову такое могло прийти! – продолжал бушевать он, но тут я не удержалась (а жаль) и, естественно, влезла. Не сидится тете Саше на месте.
– А как тебе пришло в голову оставить их дома черт-те с кем! – бросила я.
Тут Костя вдруг осознал, что я тоже нахожусь здесь. И что я вроде бы как-то при чем во всем этом раскладе. Его мутные красные (от волнения?) глаза уставились на меня. Мне стало моментально стыдно и за свою пижаму в Микки-Маусах, и за заячьи тапки. Но я же не знала, что он припрется ночью.
– А ты вообще не лезь! – заорал он. – Это не твое дело. Ты к моим детям не имеешь никакого отношения.
– Да? – моментально взбесилась я. – Тогда почему они позвонили мне? Почему ты сделал так, что им больше не к кому было обратиться? Разве можно доверять детей такой особе?!
– Что ты о ней знаешь? Это тебе Дашка наплела? Она еще и не такое напридумывает, если это будет ей очень выгодно. Знала бы ты, какие только она сказки не рассказывает!
– А я знаю, – хмыкнула я. – В свое время она мне и про тебя сказки сочиняла.
– Да? Не удивлен. А сейчас я требую, чтобы эти маленькие мерзавцы встали и немедленно собрались. Мы уезжаем домой.
– В такое время? – запаниковала я.
На улице была ночь, самый лучший мужчина из всех мужчин на свете снова оказался в пределах моей досягаемости, и мне совсем не хотелось, чтобы он ушел вот так сразу.