Дураки, дороги и другие особенности национального вождения
Шрифт:
И третье, самое большое, разочарование – делать трюки в Голливуде имеют право исключительно члены американской гильдии актеров кино. А чтобы таким членом стать, надо иметь всего три съемочных дня в американском кино. (У Иванова их были многие тысячи в сотне картин, но – в советских.) А чтобы эти три дня иметь, надо получить сначала разрешение на работу в США. А чтобы его получить, твой «лоэр» – адвокат – должен доказать серьезной комиссии, что кроме тебя, русского каскадера Иванова, во всех Соединенных Штатах что-то не сможет выполнить никто другой. Ну-ка докажи!
Иванов доказал. Собрал кипу бумаг –
Теперь на его счету с десяток американских и наших, совместных с Америкой, картин, где он был постановщиком и исполнителем трюков, и десятка полтора, где он каскадерил. «Солдат», «Искусственный интеллект» Спилберга, «Итальянская работа», «Единственный» с Джетом Ли, «Превосходство Борна», «Личный номер», «Теневой партнер», «Зеркальные войны. Су-ХХХ», многие другие фильмы, наши и американские, переплелись в его жизни, в его времени и в его пространстве. Вплелся в них и «чисто» его фильм «Белое золото», который Иванов снял в России как сценарист, режиссер и постановщик трюков. А вот исполнял их, наряду с другими каскадерами, его сын – Мартин Иванов, чемпион Литвы сразу по трем видам гонок: зимнему ипподрому, кольцу и ралли – Витькина копия и внешне, и характером.
Самая запомнившаяся американская картина Иванова из полутора десятков – «Солдат» с Куртом Расселом. Работы было навалом. А однажды их, каскадеров, попросили взять со склада оружие и построиться перед режиссером. Все брали, что дадут, – автоматы Калашникова, с наворотами типа лазерных прицелов, поскольку фильм был о космических пришельцах. Весили они килограммов под десять. Иванов, зная, что три дня с этой экипировкой бегать перед камерой, решил схитрить и спросил реквизиторов:
– А что-нибудь по-по-м-миниатюрнее у вас есть?
– Есть. – И ему дали короткоствольно-двуствольную штучку, с которой он и встал в строй перед режиссером.
– Что это? – спросил тот.
– Да вот, смертельное оружие п-против коммунистов, – отвечал Иванов. – Уб-б-ивает взводами.
– Нет, не годится, возьмите что-нибудь посолиднее.
Куда деваться – Витя взял ранцевую, килограммов на двадцать, огнеметную установку и уже проклял свою инициативу, но потом, на съемках, пришла в его голову мысль, которой он и поделился с режиссером:
– Если уж за моей спиной такая дура – пусть она взорвется. Тем более что я стою по пояс в воде: загорюсь – нырну.
Режиссер решил, что в этом предложении что-то есть и послал его к пиротехникам. Те, задерганные двумя тысячами эффектов в картине, тоже его послали. Но Витюша смирно повторил:
– С-смотрите, ребята, я не сам пришел – ре-ре-жиссер велел.
Тут уж пиротехники врубились:
– Давай!
Напичкали чем-то ранец, отделили его от тела Виктора бронепрокладкой и так трахнули от радиопульта, что Иванов нырнул в реку очень органично, чуть не захлебнулся. Зато на берегу вместо пятисот баксов получил за взрыв две тысячи, чему очень порадовался, а его коллеги оплевались – опять этот русский всех обскакал.
Однажды в Праге ему надо было направить машину в парапет моста, пробить его и выпрыгнуть из машины в реку с десятиэтажной
– Как же так? – посмотрел он на режиссера.
Тот схватился за голову:
– Забыл!
Пришлось Вите топить машину в пальто, в пальто же и прыгать в воду, и это мерзкое пальто крепко выбило его руку из сустава – два месяца был вне профессии.
Я не ожидал, честно говоря, что он опять улетит в Штаты. Полтора года пробыл Иванов дома, в России. Фильм свой снял – чистый экшн, – тридцать семь стран его купили, но в России «Белое золото» шума не наделало. В десятке других фильмов поработал, да как поработал! Если вы выдели погоню за «шестеркой» в «Превосходстве Борна», то оцените – семь минут экранного времени (!) такая рубка на дороге идет, что «Здравствуй, Голливуд!». Его уроки не прошли даром. Любимая женщина сына ему родила – Максимку. Любимую женщину зовут Инна Пиварс (Кайдановская), она актриса «Ленкома». Увез их Витька с собой.
– Чего тебе здесь не хватает? – спросил я его.
– Устал от б-б-ардака, – ответил он и добавил: – Ты знаешь, я думал, там меня уже з-з-абыли, нет – звонят, волнуются: как ты там? Приезжай, здесь у нас, говорят, работы много.
– А где, кстати, ты в основном деньги зарабатываешь – здесь или там?
– Да сейчас примерно поровну. К лету, думаю, мы вернемся – Саша Абдулов кое-что интересное затевает...
...Сейчас на некоторых элитных тусовках Лос-Анджелеса по-прежнему можно увидеть стройного голубоглазого блондина. В смокинге. Он прекрасно держится и говорит по-английски без акцента, но по-прежнему сильно заикаясь. Почти каждый узнаваемый и неузнаваемый, но знаменитый голливудский персонаж похлопывает его по плечу, как друга, – Petrovicha здесь знают и любят. И оттуда, где он находится, доносятся взрывы смеха – так рассказывать анекдоты дано немногим. Дамы по-прежнему живо интересуются русским блондином.
Только Витька уже не блондин – он седой.
Гэри Хаймс: «Теперь в цене не „все включено“, а „все натуральное“»
Уже в который раз в Россию приезжает один из самых известных в Голливуде постановщиков трюков, мистер Гэри Хаймс. Не встретиться с человеком, которым восхищается сам Спилберг, который держит рекорд гонорара за один трюк, который и с переломанными шейными позвонками продолжает делать самые сложные трюки, было невозможно. Да и не верилось во многое, что говорили о нем.
– Мистер Хаймс, вы не ведете счет своим картинам?
– У меня нет на это времени – их где-то около двухсот. Те, которые больше известны в России, – два «Парка Юрского периода» Спилберга, «Скорость», «Танго и Кэш» вашего Кончаловского, «Полицейская академия», «Неприкасаемые», «В осаде», «Миссия невыполнима»... все я не помню.
– Чем вы занимались до Голливуда?
– Был мотогонщиком, потом автогонщиком, крепко разбился, сломал позвоночник, и в больнице стал думать о том, как жить дальше. С 1978 года я стал делать трюки, а потом их ставить.