Дурман-звезда

Прягин Владимир

У арбитра была дурная привычка вставать с рассветом. А с первыми лучами солнца он уже выходил на прогулку в парк. Это был единственный шанс пообщаться с ним неформально, поэтому пришлось пожертвовать сладким сном. В общем, еще не увидев лорда воочию, Ясень уже понимал, почему его так не любят.

Помимо прочего, Ясень задумался над вопросом - а не посвятить ли в свои планы аристократку? Накануне он поведал ей о подъеме на плоскогорье, но умолчал о затее с арбитром. Может, зря умолчал? Вдруг она захочет помочь? Дракониха ведь считает, что личные антипатии не должны служить поводом для опалы. И в этом

смысле сочувствует лорду, а короля не поддерживает.

Впрочем, ладно, попробуем пока без нее. Вот если ничего не получится, тогда и посмотрим.

Покинув башню, он направился на базар, где была назначена встреча со старичком. Для этого пришлось выехать из "чистого" города. В торговых рядах уже было полно народу. Ясень оставил лошадь у входа под присмотром бдительных стражников и двинулся вдоль прилавков.

Здесь продавали все, что привозилось с разных концов страны. Янтарь с Восточного Взморья, оленьи рога, добытые на северных пустошах и обладающие целебными свойствами, ковры с горячего запада, на которых вытканы изображения нелепых зверей с ногами-колоннами и толстыми трубами вместо носа. Тускло поблескивала шкура морской коровы, растянутая над прилавком, как парус. Мерцали тончайшие фиолетовые прожилки в отрезах живого шелка. Сверкали на солнце медные кувшины и оловянные блюда. А из-за длинной перегородки, за которой торговали съестным, уже доносился запах пряностей и ванили...

Поплутав минут десять, Ясень разыскал гончарную лавку, о которой говорил старичок. Остановился неподалеку и бросил взгляд на механические часы, висевшие над рыночной площадью. В его задачу входило наблюдение, а разговаривать со стариком должен Хлад. Но чернобородый почему-то не появлялся.

Старичок пришел минута в минуту - надо полагать, служба у лорда-арбитра на всю жизнь приучила к точности. Огляделся, пригладил седые волосы, оправил строгий сюртук. Прогулялся туда-сюда, постукивая тростью и недовольно хмурясь.

Хлада по-прежнему не было.

Старик еще раз глянул на циферблат, нетерпеливо дернул плечом и зашагал прочь. Ясень, поняв, что пора вмешиваться, догнал его и вежливо придержал за рукав:

– Постойте, сударь.

– Ах, это вы. Опаздывать невежливо, молодой человек.

– Прошу прощения. Очевидно, что-то случилось с моим напарником. Как прошла встреча с лордом-арбитром?

– Я передал ему ваше письмо, рассказал про Тайю. Он выслушал, ни слова не говоря. Я ожидал, что письмо он возьмет домой, чтобы там прочитать без спешки, а ответ передаст мне завтра. Но лорд-арбитр вскрыл конверт прямо в парке. Объяснил, что завтра мы, скорее всего, уже не увидимся.

– Почему?

– Король требует его к себе для беседы. Сегодня в полдень. Лорд-арбитр полагает, что его уже не выпустят из дворца. Вместо негласной опеки будет настоящий арест.

– Что случилось?

– Смена цикла, - сдержанно ответил старик.
– Его Величество нервничает.

– Понятно. Что лорд сказал, прочитав послание?

– Что в нем содержатся любопытные аргументы. И он не отказался бы побеседовать с автором здесь, в столице. Если тот, конечно, сможет приехать. О других вариантах речь не идет. Так он и просил передать.

Ясень почувствовал облегчение. Все отменяется! Сановник слишком горд и упрям, чтобы спасаться бегством. Теперь со спокойной совестью можно вернуться на плоскогорье и рассказать Угрю, что с наскока решить проблему не удалось. Не штурмовать же, в самом деле, королевский дворец?

– Спасибо, - сказал Ясень, - вы очень помогли нам. Не буду больше отнимать у вас время. Может быть, еще свидимся, но не будем загадывать.

– Удачи, молодой человек. И, будьте добры, передайте Тайе...

Закончить фразу он не успел.

Где-то рядом ударил колокол. Все на базаре вздрогнули и замолкли. Гулкое эхо тяжело растаяло в воздухе, еще несколько мгновений висела мертвая тишина, а затем площадь взорвалась многоголосым ревом.

Ясень несколько растерялся и не сразу сообразил, что случилось. Опомнился лишь после того, как старик торопливо полез в карман и достал "глазок".

Над городом заплакало солнце.

Ясень тоже вытащил затемненное стеклышко и посмотрел наверх. Три слезы на солнечном лике виднелись четко - две в верхней части и одна ближе к центру. Наверно, чуть позже появятся и другие. А может, и нет - все-таки сменяется не великий цикл, который длится тысячу лет, а обычный, десятилетний. В любом случае, теперь народу будет что обсудить. Люди вокруг орали, перебивая друг друга. Торговцы и покупатели, забыв про товар, тыкали пальцем в небо.

Толпа задвигалась, многие заспешили к выходу, другие, наоборот, зачем-то лезли на площадь. Старичка оттерли от Ясеня. Впрочем, это было уже неважно. Ясень протолкался к воротам. За пределами рынка стало свободнее. Стражников заметно прибавилось, и они умело направляли толпу.

Он добрался до коновязи, вскочил в седло. Услышал, как рядом крикнули: "К храму, еще успеем!" Ясень понял, что кто-то из светлых братьев сейчас обратится к жителям, заинтересовался и поторопил коня.

Храм стоял между "чистым" и "грязным" городом, намекая, что воля неба для всех едина. Он представлял собой усеченный конус, сложенный из белого камня и разделенный широкими вертикальными прорезями - по одной с каждой стороны света. В этих прорезях располагались входы, а между ними на стенах горели гигантские знаки солнца из червонного золота.

У главного входа как раз устанавливали помост. Открытое пространство перед ним стремительно заполнялось людьми. Стража следила, чтобы не было давки. Ближе к зданию пускали тех, кто пришел пешком, а конных держали на расстоянии.

На помост взобрался жрец в бело-золотом одеянии. Наверно, именно он теперь выполнял обязанности первого иерарха. Или, может, просто считался в храме лучшим оратором. Жрец был огромен, как бык, с толстой шеей и красной мордой. Сжав пудовый кулак, он навис над толпой и проревел чудовищным басом:

– Внемлите все, кто слышит! Солнце уронило первые слезы. Оно, светозарное, рыдает по вам. Да, по вам, погрязшим в грехе и похоти, презревшим заветы неба. Кто, как не вы, повинен в том, что творится ныне? Кто, как не вы, допустил, что мрак вползает на наши улицы? Лучший из нас, светлейший брат-предстоятель, вчера был подло убит! Убит по дороге в храм, где он проводил дни и ночи в неустанных молитвах...

Толпа испуганно ахнула - похоже, не все еще знали новость. А Ясень подумал хмуро: "Брешешь, бугай. Не в храм он ехал, а домой, жрать..."