Дурная привычка
Шрифт:
— Вопрос интересный, Крохаль. В принципе, возможен вариант, что «Монолит» здесь только прикрытие. Такое допускаешь?
— Ну, допускать-то можно что угодно. Вопрос в другом, как «Монолит» на такое подписался?
— Вот! — Воронин поднял вверх палец. — Теперь в тебе заговорили мозги. «Монолит», это сборище неформальных религиозных фанатиков, каким-то образом связан с АСО, причем так крепко, что представитель Агентства выступает в роли посредника при переговорах со «Свободой». Как тебе такой расклад? Ты представляешь, какие силы были задействованы, чтобы взять живьем обычного сталкера. Ну, не совсем обычного, конечно, а жутко везучего,
Воронин выжидательно посмотрел на меня, надеясь, видимо, что я вот так сходу ему открою глаза на действительность. Если бы я знал, генерал, что и почему все происходит так, а не иначе, то всем бы жилось значительно легче.
— Генерал, — я постарался придать своему голосу максимум искренности. — Я не могу ответить на вопрос «кому сталкер Крохаль не угодил». В свое время, у меня были, конечно, контакты с САО, только там все давно быльем поросло. Не думаю, что мои бывшие коллеги открыли на меня охоту, только из-за того, что несколько лет назад я покинул их гостеприимный дом. Что-то тут не сходится.
— Тогда, — Воронин задумчиво пожевал губами. — Получается, что что-то произошло в последние месяцы. Что-то где-то ты увидел или услышал, а, может, и научился чему. Скажи, Охотник тебе ничего странного не рассказывал? По секрету?
— А причем тут Охотник?
— А притом… — Воронин помолчал. — До того, как он стал с тобой работать, Охотник в напарниках у Меченого был. Это, ты, надеюсь, знаешь?
— Конечно знаю. Охотник сам мне об этом рассказывал. Только что с того?
— А то… Меченый мужик себе на уме был, но с головой дружил, будь здоров! Получше, чем многие из нас. Он Зону понимал. Лучше него, пожалуй, в этом деле только Призрак разбирался. Так вот, Меченый с Охотником выяснили нечто и двинули в Припять, с прицелом, как потом оказалось, на АЭС. Что-то у них по пути произошло, и Меченый в город один вошел, оставив Охотника перекресток стеречь, откуда дорога к «Радару» начинается. Кстати, знаешь, что такое «Радар»?
— Это каждый ребенок знает — загоризонтная РЛС, законсервированная в тысяча девятьсот лохматом году, после того, как Станция первый раз рванула. Вы дальше рассказывайте.
— Экий ты нетерпеливый! — Воронин укоризненно покачал головой. — Ну, что ж, будь по-твоему. Только, прими к сведенью, что «Радар», это не просто РЛС, а целый закрытый городок Чернобыль-2. Но это, как я понимаю, тебе не интересно. Так вот, когда Меченый в Припять ушел, Охотник, через некоторое время, вернулся. Один. С тех пор Витю будто подменили. Если раньше он был разбитным парнем, правда с понятием, явных глупостей не делал, то после ходки стал замкнутым и угрюмым. Что там у них с Меченым случилось — только Зоне известно, но Охотник, потом, частенько в сторону АЭС смотрел и думал о чем-то. А, может, ждал чего-то. Говорят, что они со Стрелком какую-то тайну относительно Монолита открыли, только Охотник не рискнул до конца идти. Или план этого не предусматривал, кто знает? А Меченый-Стрелок дошел. А потом и Охотник в Зоне сгинул при невыясненных обстоятельствах. Вот так-то.
— Я все же не понимаю, какое это ко мне отношение имеет?
— Прямое. Ситуация повторяется. Причем, уже в третий раз.
— В смысле?
— Ты правда такой тупой, или ловко притворяешься, Крохаль? Смотри сюда. Одиночка Меченый берет напарником Охотника, потом исчезает в Зоне, по слухам — доходит до Монолита. Далее,
Слова генерала заставили взглянуть на ситуацию с иной стороны. Теоретически, мне не хватало только толчка, чтобы собрать картинку воедино, ведь почти вся информация у меня была в руках. Генералу толчок не нужен был, поэтому он сложил мозаику раньше и по-другому. Действительно, как-то все странно-однообразно получается, будто сценарий один человек писал, не слишком утруждая себя сюжетными ходами. Только, вот беда: Охотник, даже если и знал что-то, поведать мне об этом не захотел. Или не успел. О чем я тут же и сообщил генералу.
— А это и не важно: знаешь ты то-то, или нет. — Воронин откинулся на спинку стула и сложил ладони домиком перед лицом. — Главное в другом: в АСО не верят, что ты такой неосведомленный. Наоборот, им мнится, что ты скрываешь что-то жутко интересное. Поэтому, когда ситуация, на их взгляд, приняла угрожающий оборот, с тобой решили поговорить.
— А «Монолитовцы»-то тут причем?
— Крохаль, сто баксов против пива, что «Монолит» не просто так Станцию стережет. И у АСО с ними контакт давно налажен.
— Угу, понятно. Остается еще один вопрос, генерал, — я пристально посмотрел на Воронина. — А вы-то откуда так хорошо осведомлены?
— Ты что, думаешь, я в Агентство постукиваю на досуге? Нет, просто, службу свою я в контрразведке начинал, поэтому образ мыслей ребят из АСО прекрасно представляю. Особенно, если учесть, что кадры там через одного бывшие наши. Вот так-то, сталкер Крохаль.
Я задумался. Действительно, если смотреть со стороны, то получалось все очень красиво. Только меня в этой схеме не устраивала основная позиция — я. Не хочу я быть главным героем.
— Так, генерал, а мне теперь что делать?
— Хм, я тебе что — оракул? Сам думай, сам решай! Я тебе ситуацию обрисовал, так что выбор за тобой. Как ты говоришь? «Удиви меня»? Вот и давай — удивляй.
Такое окончание разговора не вселило в меня уверенности. Я вышел от генерала в глубокой задумчивости и миновал караульный пост при входе на базу, даже не заметив его. Ноги несли меня сами. И принесли в бар, где еще с вечера гуляли Кузя с Сержем.
Я подсел к сталкерам. Кузя уже был хорош, и лежал, как говориться, «лицом в салате». В качестве салата выступала одноразовая тарелка, в которой когда-то лежала закуска. Судя по разбросанным на столе огрызкам — закусывали господа сталкеры селедкой. Серж еще воспринимал окружающее в объеме, а не на плоскости, но обращенную речь понимал уже с трудом.
— Серж, — вместо приветствия бросил я ему. — Скоро выходим. Ты готов?
— Как пионер, — Серж глупо усмехнулся и, пуская слюни, качнул головой. — Помнишь, Крохаль, какие они были, пионеры?
— Помню, я еще комсомол застал. Так ты готов выходить?
— «Мы пионеры- дети рабочих!» — вместо ответа пропищал Серж, изображая тонкий голосок мальчишки, а потом продолжил, периодически икая. — Я комсомола не застал… и… и… и… ик… поэтому застрял в пионерах. Помнишь, чем пионер от котлеты отличается? Ик… Нет? Котлету жарить надо, ик… а пионер — всегда готов! Ленин умер, но дело его живо!