Дурная привычка
Шрифт:
— Выпь, — капитан еще раз оглядел Сержа. — Начальник охраны лагеря.
Ветерану Зоны не принято протягивать руку отмычке, поэтому Выпь только коротко кивнул, признавая за Сержем право быть при мне, отпустил караул и повернулся в сторону лейтенанта.
— Проводите гостей к Виталию Владимировичу.
— Есть! — лейтенант козырнул и приблизился к нам. — Пойдемте со мной, господа!
Мы уже почти двинулись за провожатым, когда Выпь подошел ко мне и тихонько сказал, что хотел бы переговорить без свидетелей. Я удивленно кивнул. Странно, раньше за капитаном не замечалось склонности
Сопровождаемые лейтенантом, мы шли к домику, где обитал Виталий Затевахин. Летеха всю дорогу болтал без умолку о том, как он счастлив, что попал в Зону, как он об этом мечтал, и как он рад, что встретился, наконец-то, с настоящими сталкерами. Когда мы добрались до затевахинских дверей, трескотня лейтенанта стала действовать мне на нервы. Прощаясь, он попросил уделить потом ему немного времени, типа — есть вопросы к опытным ходокам. Все вопросы его я знал наперед, поэтому порекомендовал молодому человеку валить из Зоны поскорее и больше сюда не соваться. Зона — место для сталкеров и подвинутых на голову ученых, а не для любопытных выпускников военных училищ, которым захотелось немного адреналина себе в кровь. Лейтенант насупился, но замолчал.
Я постучался. Из домика послышалось предложение идти своей дорогой. Я пожал плечами и отворил дверь.
В домике, рассчитанном на четверых, было три комнаты: две спальни и гостиная. В ней за столом, спиной к нам, скрючившись над какой-то бумагой, сидел человек в грязноватом халате, накинутым поверх сталкерского комбинезона. Таким, только усиленным броневыми вставками, пользуются военные, выходя в неглубокие рейды.
— Виталий, — окликнул я сидящего. — Что нового в мире науки?
Затевахин повернулся к нам, щуря глаза сквозь толстые линзы очков, запустил пятерню в волосы, отчего прическа его, и так напоминающая последствия теракта на макаронном производстве, превратилась в нечто непонятное, распрямился и встал со стула. Проделав все это, Виталий, которого природа наградила ростом, которому позавидовали бы даже звезды NBA, задел головой за лампу, свисающую с потолка, и в два громадных шага очутился возле нас. Я поздоровался с ученым. Виталий долго тряс мне руку, затем, удостоверившись, что та пришита к телу крепко, переключился на Сержа. Ошарашенный таким проявление чувств, Серж растерянно посмотрел на меня, словно ждал подсказок.
— Затевахин. Виталий Владимирович. — ученый не выпускал сержеву конечность. — Рад приветствовать. Как зовут? Я не расслышал.
— Серж. — честно признался напарник.
— Вот и чудненько! Это о нем, — Виталий обращался теперь ко мне, но руку Сержа еще не отпускал, — ты мне писал?
— О нем. Есть проблемы?
— Ни-ни! Идите на склад, а я пока приберусь немного, — Виталий, взмахнул рукой, для чего выпустил, наконец, сержеву длань из своей. — Я тут заработался, понимаешь ли…
Я кивнул, и Затевахин тут же кинулся обратно за стол. Серж удивленно посмотрел на меня и выразительно покрутил пальцем у виска. Я только руками развел — ученый, что поделаешь!
Склад находился на другом конце лагеря. Пока мы добирались до него, к нам опять приклеился лейтенант, успевший, видимо, забыть обиду. Я его попросту игнорировал, поэтому
— И тут, понимаешь, я перелезаю через балку, — эти слова Сержа вывели меня из задумчивости. — А там…
— Серж, погоди! — я перебил сталкера, готового выболтать первому встречному информацию о новой аномалии и добытом нами артефакте. — Какой ты говорил у тебя размер?
— Чего размер? — Серж не сразу понял, о чем я.
— Ну, не репродуктивного же органа! Обуви, говорю, размер какой?
— Сорок третий.
— Отлично!
— Что?
— Что не пятидесятый, а то пришлось бы тебе в обмотках по Зоне ходить!
Серж, так и не поняв, для чего я прервал его возбужденный рассказ, собрался было продолжит его, но, к счастью, мы уже пришли к складу. Лейтенант хотел проводить нас внутрь, однако я сказал, что мы справимся сами. Военный покраснел и настаивать на своем обществе не стал.
Мы вошли в складское помещение. За длинной стойкой примостился завхоз. По облику — настоящий прапор, коим он, в сущности, и являлся. Завидя нас, он поднялся со стула и расплылся в такой довольной и масленой улыбке, что еще немного, и лицо его превратилось бы в блин.
— Какими судьбами! Крохаль! — завхоз говорил, немного растягивая слова, отчего казалось, что он страшно рад нам. Не знай я этого жучилу, то подумал бы, что это искренне. А жучила, меж тем, выбрался из-за стойки и засеменил короткими ножками в нашу сторону. Руки жучилы были приветственно раскинуты, будто он собирался обнять весь мир разом. Или, это скорее всего, загрести… Я даже испугался, что он сейчас, как снегоуборщик, сгребет нас с Сержем к себе в карман. Но ужасного не произошло, и все ограничилось объятиями.
— С чем пожаловал? — спросил прапор, когда закончил обниматься. — В гости? А это кто?
— Это Серж, он со мной. И не в гости мы, Николаич. Мы по делу.
— Ну вот, — завхоз всплеснул руками. — Всегда только по делу. Нет, чтобы просто заглянуть.
— Как-нибудь в другой раз. Ты приготовил, что я просил?
— Обижаешь! — прапор наморщил лысину и стал похож на шарпея. — Я тебя никогда не подводил. А чем ты расплачиваться собираешься за заказ?
— С тобой Затевахин расплатится. Доволен будешь, не боись!
При упоминании о Виталии, завхоз помрачнел, но перечить мне не стал. Серж наблюдал за происходящим, все шире открывая глаза. Его представления о научном лагере совсем не вязались с тем, что он успел увидеть. Прапор, что-то обиженно ворча себе под нос, скрылся за стеной, разгораживающей склад, и через некоторое время появился, везя на тележке два алюминиевых контейнера. Один он снял и, поднатужившись, поставил на стойку, второй подкатил к нам.
— Открывайте, — прапор отошел в сторонку. — Лучшее забираешь! Креста на тебе нет!