Дурная Слава

Динаев Дино

— Здесь очень красивый парк, ты увидишь, — пообещал Бен.

Они вышли на кладбище. Прямо перед ними раскинулся безобразно крупный деревянный крест. Был он древний, черный и трухлявый. Перекладина почти перерезала сгнивший ствол пополам. Сами они появились из двери, оказавшейся на крохотном сарайчике с лопатами могильщиков. Никто бы не догадался, какой у него внутри секрет.

— Здесь должна быть система! — размышлял он. — Почему нас выкинуло именно здесь?

У девушки началась истерика. Самыми безобидными словами были «идиот» и "дебил".

Он

оказался помешанным на своих сомнительных идеях, и самое место ему было в дурке. Вообще, узнал о себе много нового. Когда она выговорилась, он обратил ее внимание на то, что вокруг нет модных мраморных надгробий с гравировкой в полный рост. Что косвенно доказывает, что они в прошлом.

— Это можно узнать проще, — сказала она с обидой. — Посмотри на даты захоронений.

Он посмотрел на даты смерти. Самые новые были датированы почти сорокалетней давностью.

— Мне сейчас восемь лет, — признался он. — Я учусь во втором классе.

— Прекрати улыбаться как умалишенный, — холодно одернула она. — Ты зачем здесь?

Ты выяснил? Где мы вообще?

Бен взял себя в руки. Смешно сказать, ему сделалось стыдно перед девицей.

Кладбище резко заканчивалось в редкой неухоженной рощице. Среди осин петляла тропинка, по которой торопливо шел гражданин в длинном осеннем пальто. Бен позвал, и гражданин обернулся.

22

Путник не шелохнулся, дожидаясь их.

— Скажите, это Новоапрельск? — спросил Бен, поздоровавшись, тот подтвердил. — Мы приезжие, слегка заблудились, не могли бы вы нас в город вывести?

— Отнюдь, — проговорил мужчина.

Предложив идти за ним по узкой тропке, он пошел впереди. Руки висели словно плети, на спине небольшой горбик от старости. Бен решил, что тот видно совсем недавно кого-то похоронил, вид у него был нездоровый.

Гражданин неожиданно оступился на узкой тропинке, желая ему помочь, Бен неловко подхватил под руку. Рука оголилась, открыв вид на татуировку, змеей уползавшей к локтю.

— Мы, пожалуй, дальше сами, — сипло выдавил из себя Бен.

Мужчина понял, что его раскрыли. Распахнув полы пальто, оказавшиеся неожиданно широкими, он хлестнул ими в разные стороны. Бен, стоявший ближе, получил болезненный удар. Подкладка оказалась твердой и пахла смесью нафталина и формалина. Запах сладковатый и тошнотворный.

Они с Полиной кинулись наутек. Мужчина последовал за ними, слегка поотстав.

Вскоре им встретилась скорбная процессия, и неизвестный напасть не решился, и, круто развернувшись, ушел.

— Что ему надо было? Ограбить хотел? — стуча зубами, спросила Полина. — Куда он нас вел?

— Туда, где меньше народу.

— Какие твои дальнейшие планы? Ты ведь не хочешь сразу вернуться?

— Еще не пришло время. Когда можно будет, ты почувствуешь. Что касается планов, то я хочу найти Базилевского. Адрес должен быть в автобиографии, что ты достала.

Он на ходу достал смятые листки и мысленно поблагодарил особый отдел, заставлявший людей подробно информировать обо всех своих адресах с момента

рождения. Адрес погибший указал "Улица Октябрьская, 86".

— Тогда улицам названия месяцев давали? Как интересно, — удивилась девушка.

— Ага, и дней недели тоже, — угрюмо проворчал он.

Они вышли в город. На дорогах практически не было легковых автомобилей. Изредка проезжал диковинный ландолет. Бен с трудом вспомнил его название "Москвич-420".

Кажется, он как раз в это время сменил более старую модель, 412-ю.

— Знаешь, шока я не испытываю, — призналась Полина. — Люди вокруг, вывески на русском, а не на марсианском. Я думаю, что сорок лет для цивилизации это не срок, за который она может кардинально измениться. Практически, мы проживаем жизнь в одном и том же времени. Что я вижу? Ну, девчонки юбки здесь носят, а не брюки, и не курят, а остальное все такое же. Ты имел обыкновение тыкать меня своим возрастом. Это все смешно, Бенчик. Пройдет пара десятков лет, я стану старухой, а окружение вокруг останется таким же. Ну, разве что, девчонки опять юбки начнут носить и бросят курить.

Бен промолчал, только скрипнул зубами, она была права. О чем они мечтали пацанами? Что в двухтысячном году автомобили будут летать по воздуху и изобретут таблетки от старости. Кончилось же «комками» на каждом углу и извечной нехваткой денег. Что их в прошлом не хватало, что в будущем.

Спросив дорогу, они узнали, что нужная улица располагается в частном секторе, известном более как Южный поселок. Вскоре они вышли к двум холмам с прудом у подножия. Бен узнал это место. Только в предыдущий прилет он попал к нему с другого места. Школа осталась вдали, ближе располагались убогие одноэтажные дома, прореженные грунтовой дорогой. Повезло, что грязи не было. У Бена возникла мысль, которую он смог сразу же проверить. Достав газету из почтового ящика, он понял, что два полета разделяют пять лет.

У дома номер 86 имелся палисадник с нависающим кустом сирени. В тени стояла скамейка, на которой сидел, поигрывая мячом, паренек в выцветшей цветастой рубашке и фуражке-блине с поломанным козырьком.

— Это не он, — шепотом заявила Полина.

Бен и сам это видел. У парня было широкоскулое нагловатое лицо, он слушал доносившиеся голоса из-за забора и ухмылялся.

— Подслушивать нехорошо, — укорил Бен.

Паренек показушно прочистил застарелый насморк и сказал, что это не его дело.

— А ты крутой, — сказал Бен, хотя определение «крутой» подходило к сопливому оборвышу не лучше, чем корове мотоциклетное седло.

— Какой? — не понял паренек.

— Не важно.

У Бена завалялась в кармане красная книжечка "Удостоверение идиота", купленная им шутки ради. Сейчас она пригодилась, и он невнятно помахал ею перед носом переростка. Эффект получился. Паренек даже ноги втянул под лавку.

— А чего я? Я ничего не сделал!

Бен велел ему валить, и он с готовностью исполнил пожелание. Отойдя на безопасное расстояние, припустил со всех ног. Полина не поняла, чего он так испугался.