Дурная Слава

Динаев Дино

— Брысь отсюда, акумы!

С нехорошим причмокиванием земля отпустила их. На ногах они потом обнаружили громадные синяки, словно их держали гигантские присоски. Они встали и пошли и довольно длительное время не могли остановиться. Бен потом убеждал себя, что зона выдавливала их из себя, а Полина просто обозвала его трусом. Шли до тех пор, пока не повалились без сил.

— Как думаешь, Жора вернется? — с надеждой спросила девушка.

— Будем ждать, сколько потребуется, — решил Бен.

На душе было муторно. Хоть они остались живы,

перенесенное потрясение угнетало.

Никогда еще не были так близки от гибели. Девушка подползла, Бен обнял ее, и через секунду они уже спали.

Он видел сон. С взгорка сбегал тоненький ручеек, рядом с которым горой возвышался Жора. Благостную картинку дополнял рассеянный очень мягкий свет. Бен слушал плеск воды и молил, чтобы сон не прекращался. Жора заметил его и сказал:

— Это не сон. Идите, попейте, пока вода чистая.

Они с радостными криками вскочили и кинулись к нему. Он болезненно отстранился, и они почуяли неладное. Их подозрения усилились, когда они заметили неуклюже замотанную тряпицей левую руку.

— Это все из-за нас? Что с вами сделал этот урод?

— Большее из-за вас терплю, — отмахнулся Жора. — Пейте уж, умывайтесь, потом я своими болячками займусь.

Когда они напились и умылись, Жора размотал тряпку и опустил руку в воду, та сразу замутилась, почернев словно чернила.

— Не переживай так, живая водица, мне не привыкать, — обратился к ней Жора.

Беглецы переглянулись, решив, что дед тронулся от перенесенного. Но тут вода изменила цвет, вновь сделавшись прозрачной. Стал слышен плеск. Как оказалось с момента, как старик опустил в воду руку, она текла совершенно беззвучно. Стало очевидно, что под большим вопросом, кто из них двинулся от перенесенного. Жора вынул руку из воды, встряхнул крупные капли. Полина сдавлено охнула. На пальцах не было ни одного ногтя.

— Замолчь! — строго прикрикнул Жора. — Раньше надо было охать, а то все грешите да воруете. У меня уже ногтей не осталось за ваши грехи расплачиваться.

— Где вы так научились с ножом обращаться? — поинтересовался Бен.

Жора поостыл и отвечал уже спокойно:

— Хожу по миру и беспрестанно учусь. Даже у самого последнего нищего можно кое-чему поучиться, что касается смертоубийства, то тут даже чересчур много учителей.

— А вы верующий? Почему у вас нет креста?

Жора горько усмехнулся:

— Был у меня крест, более не надо.

— Вы нас вытащите отсюда?

— Для того я здесь, — буркнул Жора. — Хоть не из-за меня вы здесь оказались, но вина и моя в том есть. Со мною всегда так. С людьми надо построже для их же блага, но хочется добра, а добрыми намерениями дорога в ад вымощена.

Полина сказала, обращаясь к Бену:

— Я была уверена, что ад здесь.

— Нет, это далеко отсюда, — сказал Жора как о само собой разумеющемся, словно у него спросили про остановку автобуса.

— Вы хотите сказать, что знаете, где находится ад? — изумленно спросил Бен.

Жора неопределенно махнул рукой.

— Что

это вообще за место? Где мы находимся?

Жора по-простому почесал голову.

— Сам не знаю. Появилось оно недавно, и место это непотребное, нарушающее порядок вещей. По существу, его не должно быть. Я много путешествую, но только в последние годы все больше натыкаюсь на такие тупики. Для себя я назвал их тупики жизни. Вот скажем, чистилище. Из него два хода — в ад или рай. И на крестах указатели стоят, которые на могилках. Вверх и вниз. Вверх — стало быть, в рай, а вниз, сами знаете куда. Здесь же все иначе. Люди приходят и уходят. Только куда они уходят? Я не знаю. Никто не знает. Хотел бы я встретиться с теми, кто их забирает.

— Неизвестные хозяева могут быть опасны, — задумчиво заметил Бен. — Основательно здесь все создано. Монументально.

— Как вы сами здесь оказались? Только не юли.

— Чего уж тут юлить, если и вы и так про нас все знаете. Один человек создал машину, чтобы можно было вернуться в свое прошлое. Потом как водится, эксперимент вышел из-под контроля, как в том анекдоте, "думали двадцать килотонн, а оно как рвануло". На нас напали «клобуки», отняли машину. Потом людиши отправили Полину в Оазис. Убегая от олигархов, мы и попали сюда — в тупик жизни.

Похоже, наша машина зависла, и как ее найти один Бог знает. Мы уже сами запутались, где наука, а где нефизические, даже, можно сказать, мистические связи.

Жора грустно пробасил:

— Прости, в науке я не силен. У меня ведь образования никакого. Только плотницкое дело по молодости знал.

— То-то вас Плотником Касьян называл. Откуда он вас знает?

— Он такой же Касьян, как я Иерихон. У него много имен, палач он.

Сославшись на усталость, плотник вытянулся земле, подложив по крупную голову здоровую руку.

— Не хочется вас тревожить, но надо уходить как можно дальше. Клобуки наверняка идут по нашему следу.

— Никуда уходить не надо. Наоборот, мы вернемся.

— Что? Нам сдаваться? После всего? — возмутились они в один голос.

— Кто сказал, сдаваться? Плотник не говорит сдаваться. Плотник говорит — убежим.

— Как? — не поняли они. — Из самого логова, где апостолов пруд пруди?

— Мы захватим поезд, — сказал Жора.

Чтобы Жору никто не узнал, он накинул на голову капюшон и низко опустил на лицо.

В таком виде он сел на землю, прислонившись спиной к стене «вокзала». Бен с Полиной пристроились рядом. Поняв, что Плотник не шутит насчет захвата поезда, они наперебой отговаривали его, но он их даже не стал слушать, заявив, что на словоблудие нет времени и таким широким шагом пошел впереди, что им пришлось переходить на бег, чтобы не отстать.

— Признайся, Жора, ты ведь не случайно подошел к нам в городе? — поинтересовался Бен. — Ты ведь знал, что мы пришлые. Почему не стал следить, как за этими торговцами органами? Мы ведь могли оказаться врагами.