Дурная Слава
Шрифт:
— Жалко вас стало, дураков. Смерть за вами шла по пятам. Мне недосуг было разбираться, что вам грозило. Трудно одному, не успеваю нигде. Ученики нужны, предыдущие все сбежали. Все меня кинули и предали. Я глянул на вас, вы грешники, но по глупости своей, да по слабости. Грехов много, но крови нет. Как сказано: "Кто больше согрешил, тому больше прощено будет". Человек без греха мне не нужен. Он отказывается от запрещенных благ, не зная, что это такое. Как если ему придется их попробовать? Сдюжит ли? Нет уверенности.
— Постой, ты что из нас учеников хочешь сделать? — изумился
— Дурную голову ты имеешь, — буркнул Жора. — Зачем семью бросил? Кой прок от ворованного получил? Забыл, что воровство грех? Говоришь, высшее образование, а сам простых вещей не знаешь, неуч. Вот и получается, учить тебя и учить.
— Постойте, а откуда вы все знаете?
— Не суть важно, откель человек правду узнал. Важна суть. Но тебе я скажу, чтобы черных мыслей не было. Есть у тебя плохая черта, все наизнанку переворачивать и думать всегда только плохое. Самоед ты. За теми людишами я давно слежу. Где они все живут, не скажу, не знаю, да они и сами не знают. Но что житие их относится к грядущему, это я узнал. Они про все, что случилось, обширно знают. По надобности про любого человека все узнать можно. Не за просто так кончено. Но нашел я путь и к людишам. Плотник всем нужен.
— Я воровал у воров!
— Хоть у убивцев, это дело не меняет. За свои грехи они сами ответят. Речь идет о тебе.
— Но я не для себя брал.
— Знаю я, — вздохнул Жора. — Иначе бы не подошел. Впутал ты меня, сын мой, получается, я твои грехи на себя взял. Простил.
Бен почувствовал себя уязвлено и с сарказмом сказал:
— Не слишком много на себя берете? И почему вы называете меня сыном. Я уже вышел из этой категории. В таком случае, я буду называть вас батя!
— Я тебе покажу батя! — строго сказал Жора. — Слушай план. Когда придет поезд, беги к паровозу. Машинист будет один. Не дай ему кинуть дров в топку иначе хана.
Самое главное, не позволяй ему повернуться к тебе спиной, тогда тоже хана.
— Успокоили. А что будете делать вы?
— Поезд всегда встречают апостол. Мне с ним договариваться.
Все время пока они сидели, по ступеням вверх-вниз сновали с отрешенным видом люди, среди которых несколько раз Бен различил одно и тоже лицо. Лысоватый худющий старикашка в пижаме исподтишка посматривал за ними, а, увидев, что Бен обратил внимание, скрылся в здании.
Поезд пришел спустя час. О прибытии предвещал стук колес по рельсам и сильный ветер, подхвативший жухлую траву. Воздух замутился, впуская жестко ограниченный в тесном пространстве черный смерч. В нем проступали черты поезда, смазанные, не четкие по началу, они неожиданно налились сталью и засверкали яростными режущими бликами. Через секунду поезд стоял на рельсах, которые начинались и заканчивались под ним.
Жора подтолкнул Бена, и тот кинулся к головному вагону. Всего вагонов было три и еще паровоз — закопченный с огромными блямбами колес. Периодически он стравливал пар. Из вагонов на Бена смотрели смурые лица, небритые и злобные. Бен домчался до паровоза, взобрался по скользкой от солидола лестнице. В кабине был один человек-карлик. Это был мужчина с бабьим лицом, на вид лет пятидесяти, одетый в форменную тужурку и картуз с треснутым
— Чего надо? — голос у карлика оказался не мужским, но и не женским, такими неестественными тонкими голосами обычно говорят герои мультфильмов.
— Мне надо с вами поговорить, — сказал Бен и сделал шаг на следующую ступеньку, теперь над проемом появились еще и плечи.
Собственно это оказалась все, что он смог достичь. Карлик прыгнул на него, сгусток злобы, и стал пинаться, целя в лицо короткими ножками, обутыми в узкие ботиночки с длинными загнутыми носами. Бен чудом не лишился глаз. Карлик бил остервенело, и лишь излишняя торопливость не позволила ему сбросить Бена вниз.
Неожиданно Бена позвали по имени. Он оглянулся, увидел стоящего внизу Жору, и в этот момент тварь, воспользовавшись моментом, саданула его сандалией по лицу, Бен опрокинулся и полетел вниз. Пока он не схватился за лестницу, еще пару раз успел садануться о ступени.
— Этот поезд пропускаем, — заявил Жора. — Уходим, а то апостол смотрит.
Машинист, высунувшись, издал торжествующий вопль, надеясь привлечь внимание.
— Пошел вон! — сказал ему Жора тихо, но твердо.
Карлик закрыл пасть и скрылся в кабине, только дверца хлопнула. Бен пошел вслед за Жорой, потирая ушибленные бока и интересуясь, почему тот решил все отменить.
Когда у него все было на мази.
— Эти пассажиры должны доехать! — непонятно ответил Жора.
Бен стал смотреть на покинувших поезд и поднимающихся по лестнице пассажиров.
Были они примерно одного возраста, да и комплекции. У многих рюкзачки за плечами, и держали они их одинаково. Бен спросил одного, который смотрел не так напряженно как остальные:
— Вы откуда будете?
Тот ругнулся сквозь зубы:
— Пошел отсюда, собака!
Бен пожал плечами, но Жоре все же попенял, когда поезд снова превратился в сгусток и исчез, а они заняли свое место у стены.
— Не все ли равно, какой поезд? Они может и достойны, не знаю, куда там они отправились, но мы почему должны страдать?
— В том и разница, что тебе все равно, а мне нет, а сейчас замолчь.
— Все замолчь, да и замолчь, — недовольно произнес Бен. — Эй ты, Плотник!
Полина больно толкнула его, но было поздно. Услышав имя Плотника, в дверях остановился апостол и подозрительно уставился на них. Был он без клобука, длинная коса, на мускулистый торс надет короткий жакет, высовывающиеся из него руки сплошь в наколках. Он подошел и остановился напротив Жоры.
— Слышу знакомый голос. Личико открой, — велел он.
Жора повиновался, апостол отшатнулся назад, потом взял себя в руки и ухмыльнулся:
— Не думал тебя здесь встретить. Хотя, что взять с полоумного старика? Старческий маразм. Сколько тебе лет? Давно пора отдохнуть в аду. Мы тебе это устроим.
Жора посмотрел на него пронзительным взглядом.
— Ты изменился, Иван. Раньше ты никогда не говорил "мы".
— Конечно, ты беззастенчиво эксплуатировал меня, заставлял вещать от твоего имени.