Душа
Шрифт:
"Я совершил стандартную ошибку, - сообразил Аяо.
– Вот за счет таких ошибок и стопорятся романтические сюжеты, порой весьма искусственно: прошло несколько сезонов, герои давно знакомы и о чувствах друг друга хорошо осведомлены; однако они все равно обижают друг друга, совершают промахи и чуть что, сразу отталкивают визави. Нам ли не знать этого?" - и Аяо вспомнил бесконечный сериал под названием "Оранжад", в котором главный герой с героиней за десять сезонов даже не чтобы не стали парой, они даже не познакомились: так ловко их разводили в разные стороны
Решившись, Аяо подошел к мусорке и достал оттуда это черное, липкое, светящееся нечто. К его пальцам сразу пристала сажа, а в ноздри ударил отвратительный запах.
"Хорошо, что нюх у меня слабый, - подумал Аяо.
– Да и вкуса я не ощущаю. Повезло мне. Не правда ли, профессор Такамура?"
И забросив черное нечто себе в рот, как дымовую шашку, Аяо начал со скрипом двигать челюстями.
Хрусть-хрусть-хрусть.
А ведь не так страшно, как казалось. Запах ужасный, однако вкус совершенно нейтральный, разве что пеплом отдает. Рука Аяо опустилась в мусорку и достала еще один такояки. У Аяо дух захватило от собственной смелости. Из глаз текли слезы, однако он сунул в рот второй такояки, а затем - третий. Он был максимально серьезен: совершался подвиг всей его жизни, восхождение на Голгофу.
Спустя минуту Аяо позвал ее.
– Мейда-тян...
– утирая черные слезы, произнес он слабым голосом.
– Я съел их.
– Я вижу, - ответила она, сидя к нему лицом. Почти с самого начала подвига Мейда обернулась; она видела практически все. Лицо ее казалось совершенно непроницаемым, и непонятно было, что она обо всем этом думает.
Аяо икнул.
– Очень вкусно, - нейтральным голосом сообщил он.
– Я старалась, - столь же нейтрально ответила Мейда. Затем ее голос вдруг сорвался.
– Ацумори... сама... Я... пожалуйста!
Словно плотина рухнула.
В ее нейтрально голосе стали появляться эмоции, все больше и больше, он стремительно насыщался тонами отчаяния и горя.
– Ацумори-сама, я совершила чудовищную ошибку!
– Нет, правда было вкусно, - запротестовал Аяо.
Мейда в отчаянии замотала головой.
– Я не о том!
– А о чем же?
– удивился он, прислушиваясь к внутренним своим ощущениям.
Пошатываясь, Мейда подошла к Аяо и вдруг встала перед ним на колени. Пальцами она нашла его пальцы и сжала. Аяо удивленно смотрел на нее сверху вниз. Он был озадачен.
– Ацумори-сама, - задыхаясь, произнесла Мейда.
– Умоляю вас, отмените этот приказ. Мне все равно, достоверная я или нет - живая или нет, интересная или нет. Я... я просто не хочу вам вредить. Да, вот такая я подлая гадина. Я так не могу! Прошу, отмените этот ужасный приказ!
Это были хорошие слова. Но Аяо они не тронули.
– Нет, - ответил он, почесав затылок.
– Не отменю.
Мейда мгновенно вскинула голову. Словно она ожидала этих слов от него и была к ним готова. По ее лицу пробежала мучительная судорога, а затем она сильнее сжала пальцы Аяо и вдруг злобно ухмыльнулась. В ней будто поменяли полярность. Ей переключили тумблер. Прежняя Мейда исчезла;
Аяо замер.
Мейда встала с колен и посмотрела Аяо прямо в глаза. Челка упала ей на щеку, и Мейда сдула ее. Прекрасный, женственный жест.
– Тогда, - сказала Мейда, - я одержу над вами победу очень быстро и бескровно. Вы даже не почувствуте боли.
Голос ее звучал твердо, осанка стала гордой. Аяо ощутил едва уловимое удовлетворение в ее словах. Она радовалась, что Аяо дал ей возможность пойти против него. Да! Это был верный его выбор. Аяо понял это и возликовал.
Впрочем, тут были и негативные стороны. Мейда напирала на него грудью, заставляя отступать в глубь комнаты. Аяо все пятился от нее. Наконец он уперся в кровать и остановился. Остановилась и Мейда.
Она улыбалась.
– Однако мне нужно знать ваши слабые стороны, - продолжила Мейда.
– Я хочу знать вас полностью во всех аспектах вашей жизни. Я стану учиться в вашем классе, Ацумори-сама - и не смейте возражать, - она ткнула пальцем ему в щеку и тут же убрала.
Аяо помолчал.
Неожиданно. Впрочем, в стандартные сюжетные схемы это тоже укладывалось. Надо отреагировать.
– И как же ты собираешься сделать это? Ведь тогда тебя увидит великое множество людей, - возразил он.
– И что?
– удивилась Мейда.
– Я думал, ты моя галлюцинация.
– Ооо, нет!
– расхохоталась Мейда.
– В конце концов, вчера я наблюдала за вами, пока вы дрались с тем страшнейшим дядькой. И даже подобрала ваш телефон.
Ликуя, она достала из кармана телефон Аяо и продемонстровала ему. Телефон мягко мерцал в утренних лучах солнца. Мейда уже успела навесить на него брелок в виде лягушки и обклеить его заднюю часть - однако это был, несомненно, его телефон: судя по сколам, судя по знакомым царапинам.
Аяо считал себя бесчувственным. Думал, что у него холодное сердце варана - спокойного, невозмутимого и равнодушного к своим и чужим страданиям. Однако - от его вараньего сердца изрядно отлегло, когда он увидел свой телефон у Мейды. Увы, позор ему.
– Поразительно, - с облегчением произнес он.
– Я не забуду этого. Спасибо. Дай мне его.
– Нет, - сказала Мейда.
Аяо удивился.
Он был как громом поражен.
– Отдай!
– сказал он требовательно и протянул руку за своим телефоном, однако Мейда торопливо отступила к окну.
– Не отдам, - повторила она.
И растерялась.
Ухмылка слетела с ее лица, и Мейда мгновенно вернулась к обычному своему состоянию. Она жалобно спросила:
– Я же теперь плохая, да, Ацумори-сама?
– Нет, ты хорошая, - раздраженно ответил Аяо.
– Теперь отдай мой чертов телефон.
Он подошел к ней, но Мейда скакнула назад, прижимая телефон к груди, словно Грааль.
– Я должна выполнить свою роль до конца, - упрямо произнесла она.
– Я долго думала-думала, как это лучше сделать. И тогда я решилась. Я поняла: мне надо разрушить все ваши планы.