Душа
Шрифт:
Все...
Кажется, теперь он наконец чистый. И раковина тоже чистая, и никаких следов. Наклонившись, Аяо отпил ледяной воды. Огибая съежившийся язык, вода холодной струей стекла ему в пищевод.
Какое блаженство.
– О, господи, - слабым голосом произнесла Куми.
Аяо обернулся.
Он подумал, что слова Куми относятся к его ритуалу, и на миг эта мысль обожгла его, заставила взъяриться. Странно - ведь обычно он гораздо спокойнее. Гораздо лучшее владеет собой. А сейчас с него
Наверное, близость смерти так на него повлияла. Либо сюрприз от Мейды. Неважно.
"Мейда, - подумал Аяо.
– Мне надо обдумать это. Обдумать на досуге, когда я буду спокоен".
Он был чудовищно слаб.
Однако Куми даже не смотрела на него. Она усиленно таращилась в потолок и дрожала от страха. Она была ужасно бледная - даже бледнее, наверное, чем он сейчас.
Аяо попытался сделать шаг - и вдруг понял, что не может. Аяо опирался на раковину. Буквально лежал на ней. Без этой опоры он просто растянется на полу, вот и все.
Превозмогая боль в истерзанной глотке, Аяо произнес:
– Куми...
– и сам поразился, насколько слабым и бессильным вышел этот призыв.
Куми вздрогнула, как олененок.
– Помоги мне, - попросил Аяо.
– Ну что еще?
– умоляюще произнесла Куми. Она сидела на диване и не собиралась даже двинуться с места.
– Я оставлю конспекты и уйду. Я тебе помогла... Мне надо идти.
– Нет.
Аяо попытался покачать головой, но не получилось. Куми все еще сидела на диване. Она опустила голову. Плечи ее содрогнулись и поникли.
– Ты отравился, да?
– спросила она наконец.
"Все".
Устав стоять, Аяо мешком рухнул на пол. При этом он больно приложился щекой о кафельное покрытие. Чернота накрыла его, перед глазами вспыхнуло алое марево. Аяо дернул ногой.
Куми вскочила.
– Ацумори!
– Аяо сам поразился отчаянию, что прозвучало в ее голосе. Тут и все - и отвращение, и страх, и обреченность. У нее больше не осталось выхода. Куми подошла к нему, вздохнула с каким-то непередаемым омерзением и наклонилась.
– Уф.
Она подхватила его за плечи. Очень неумело, стараясь, видимо, не испачкаться, потащила к дивану. Аяо проехал лицом по полу. У самого дивана Куми вздернула его сзади за воротник футболки и потащила вверх. Сил у нее не хватало. Куми отчаянно взвыла, и одним страшным рывком дотянула-таки его до подушки. Ее тело было совсем рядом, и Аяо чувствал ее запах, пробившийся сквозь остаточные запахи отравления, тонкий и девичий. Мыло. Шампунь. Гели какие-то...
Куми впечатала его лицом в подушку. Затем, схватив за ступни, втащила на диван и нижнюю половину его тела. Куми тяжело при этом дышала. Аяо молчал. Он-то дышать не мог: подушка мешала.
–
– Ой, - осознала свою ошибку Куми.
Не без труда она перевернула Аяо.
Их глаза встретились, и Куми немедленно отвернулась. Как Мейда недавно. Только Мейда хотела его обмануть, а Куми его спасает.
– Куми, - произнес Аяо.
– Ну что еще?
– плаксиво произнесла она.
– Может, хватит уже, Ацумори? Я уйду. Я уже ухожу.
– Куми.
– Что?!
– взорвалась она.
– Спасибо. Этого достаточно, - Аяо отвернулся.
– Я знаю, тебе было трудно. Благодарю.
– Я...
– Куми смолкла.
Она некоторое время стояла и молча рассматривала его. Аяо не шевелился. Он погружался в глубокий анабиоз. Возвращался к своему исходному состоянию. Таким он был, когда дрейфовал в водах плаценты. Мыслящее ничто. Соединение плоти. Автономный организм...
Пощечина вырвала его из блаженного сна.
– Не спи!
– испуганно взвизгнула Куми.
– Я Ацумори Аяо, - широко распахнув глаза, произнес он.
– Нэ-сан, я помню, помню это имя. А-я-о. Ты довольна?
Еще пощечина.
– Хватит!
– Куми задыхалась от всего этого.
– У тебя есть активированный уголь? Или что там дают?
– Не знаю, - ответил Аяо.
– Болван!
Куми вскочила и умчалась куда-то прочь. Через какое-то время она вернулась с целым ворохом каких-то таблеток.
– У вас тут таблетки от головы... От похмелья...
– она брала пачки и пальцами выдавливала из них таблетки.
– А вот уголь, съешь его. И это тоже. У вас что, кто-то пьет алкоголь?
– Да, - ясным тоном ответил Аяо.
– Ты пьешь?
– требовательно спросила Куми.
Его удивило это предположение.
– Нет. Нэ-сан.
– А где родители твои?
– Уехали, - ответил Аяо, хотя никакой обязанности отвечать у него не было.
– Навсегда.
– Понятно, - произнесла Куми.
Она втолкнула ему в рот хрустнувшие таблетки, затем поднесла к губам стакан с водой. Аяо выпил. Его зубы скакнули, стукнулись о край стакана. Вода пролилась на рукава Куми, на ее юбку. Она смотрела на все это с отвращением.
– Ты мерзок, Ацумори. Знаешь об этом?
– Ты говорила мне об этом, Куми, - ответил он.
– Но я сумел преодолеть это. Я сделал мелирование, смотри.
– Идиот, - поморщилась она.
– Ты жалок.
Она встала.
Аяо смотрел на нее с дивана.
– Конспекты на столе. Счастливого дня, - холодно произнесла Куми.
– Сенсею скажу, что ты приболел.
– Он знает.
Аяо взглянул в потолок. Интересно, что там делает Мейда? Что она замыслила? Он почувствовал, что начал забываться. Сейчас бы поспать...