Душегуб
Шрифт:
— Цветы можно оставить в участке, — улыбнулся я зевакам. — Тим распорядится, чтобы…
— Полезай-ка! — с силой толкнул меня в помещение здоровяк.
Естественно, я шлёпнулся на пол, на радость нервному громиле. Раздались какие-то бормочущие звуки: думается, полицейские немножко поспорили. Затем меня одним рывком поставили вертикально и добавили ещё один толчок.
Я вывалился в главную комнату, очень быстро рядом возник всё тот же Марк и усадил меня на стул. Остальные втянулись следом, рассредоточились по помещению. Три гарпии не сводят с меня глаз.
Взглянув в глаза каждому, двигая головой нарочито медленно, я негромко произнёс:
— И чего вы все ждёте?
Для Дубля это оказалось перебором, так что срубающий с ног удар прилетел вполне ожидаемо. Со стула меня не сбросило, я, ехидно посмеиваясь, сплюнул тягучую слюну на пол.
— Марк, ради бога, успокойся, — решил вступиться за меня Максимилиан. — Он нарочно тебя выводит.
— И будет получать за это!
— Его твой удар не расстроил.
— Это верно, Марк! — растянул я кровавую улыбочку. — Бьёшь, как баба! Попроси Кейт, она сделает мне больнее…
Косой плюх пришёлся с другой стороны, уткнув мою морду в пол, наполнив рот кровякой. Хе, моя боль по сравнению с яростью амбала, что блошка против кита.
— Вы его вытаскивали из участка только за этим? — Кейт всё неймётся поглазеть на зелёные искорки.
— Сейчас Марк выйдет, — решил подобру-поздорову вывести коллегу Макс.
— Пусть сперва попросит прощения! Я обиделся…
— Да чтоб ты сгнил, мразь!
Ревнителю веры насилу удалось увести метающего молнии Марка. Я готов спорить, что он мне ещё отомстит, если придумает достойный метод.
— Тебе делать больше нечего? — строго спросила Кейт, взяв себя непривычным жестом за подбородок.
— Представь себе, мне очень скучно. А здоровяк, когда злится, такой забавный!
— Давай договоримся, пока я в Гаваре, ты попридершись себя.
— Для меня это невыгодно, Кейт. Тебе вообще в голову приходило, что люди соглашаются лишь с тем, что им интересно, а не тебе?
Угу, именно так заваливают голову на бок, именно так прикрывают глаза женщины, когда им говоришь что-то неприятное. Гордость топчет обиду с таким лицом. Чего они все такие серьёзные?
С минуту черноволосая недотрога поливала меня изничтожающим взглядом, а я нагло ухмылялся, барабаня ладонями по коленам. И всё это под аккомпанемент негодующего Марка, орущего за стенкой. Но вот он заткнулся, Максимилиан вернулся без него и молча застыл в дверях. Чёрт с вами, неблагодарные серые люди, покажу вам кино.
Кости, кости, а здесь что? Надо же, кости, а я думал, там кости… Если будет скучно, можно попробовать собрать Васкера. Потрачу пару дней на анатомический пазл.
К Освальду я успел, доктор, как мог, осмотрел останки, но радостных улик мне не подкинул, чего бы я хотел очень и очень сильно. Как в принципе можно что-то понять по обглоданному скелету? Незнание ответа на этот вопрос, однако, не отгоняет меня от мешка с костяшками. За два часа я успел осмотреть Чефа от и до.
Мужчина, белый, коротковолосый, выше
Следы зубов на каждой кости, на ошмётках одежды тоже. Освальд описал, как должны выглядеть следы холодного оружия, вот я их и ищу. Нельзя, чтобы с трупа находилась одна только «непохожая на остальные пуговица».
Та как раз замедлила ход и шлёпнулась на столешницу. Я поставил чёрный кругляш на ребро, прицелился, щелбаном пустил её бешено вращаться и вернулся к бестолковому осмотру. «Улика» хоть как-то развлекает в беспросветном болоте рутины, не даю ей покоя все два часа.
Снова возвращаюсь к своей любимой ключице. Любимой потому, что следы на ней самые подозрительные, манящие. Я не раз подставлял остриё ножа, соображая, мог ли он оставить глубокую борозду, но всякий раз сомневаюсь. Да здесь и клык может влезть.
Апогеем пустоты моих стараний является чётко отлаженный цикл действий: я откладываю кости в сторону, накрываю ладонью пуговицу, откидываюсь на спинку, что та обиженно скрипит, минуту пялюсь в потолок, затем ещё столько же в пустоту, подперев поростающий щетиной подбородок. Поигрываю морщинами на лбу и глажу усы, думаю, как бы скорее наступило семь часов, дабы пойти залить невезение пивом.
Надоело изображать работу, надоело таить от себя самого, что я совершенно запутался.
Сегодня Харон ничего нового так и не показал, но не завтра, так послезавтра он сорвёт маски… Тим пошлёт меня, Кейт уедет и перестанет доставлять неприятности, Сэм больше не будет вертеться рядом с советами и догадками. Зато я перестану выслушивать истерики Алиес Зунтер.
Между прочим, она за сегодня ни разу не устроила буйства. Ха, когда остался один на один с Хароном в тюрьме, очень захотелось бросить его к мутантке. Знаю, как поиздеваться над гадёнышем.
Все нервы мне вытрепал…
— Марк, как успехи?
Это Декстер. Вернулся с вышки и решил составить мне компанию, я безумно счастлив такому вниманию.
— Да вот съел человека, — обвёл я рукой останки Васкера. — Вкусный, извини, что тебе не оставил.
— Ясно, — сдержанно посмеялся блондин и взял повертеть перед глазами ребро. — Не представляю, что можно понять по костям.
— Возрадуйся, интуицию тебя не подвела. Ничего по ним узнать нельзя!
— Чего ты завёлся?
Коллега отложил мои игрушки и благоразумно чуть отстранился, так как я, в самом деле, начал сильно свирепеть. Это зря.
— Ничего, просто… забудь.
— Да мы все знаем, что это из-за Харона, — ткнул Декстер острым носом в сторону камер.
— Ну да, три года я сидел без дела, три года просился у Тима восстановиться, потом навязался к Энгрилю, его не стало, мне дали настоящее дело, дали найти убийцу друга. Это что-то личное, понимаешь, важное для меня. А тут вмешивается этот Харон! Он ни разу, ни разу нам не помогал! Кейт его надоумила!