Душеспасительная беседа
Шрифт:
Владимиру и Петру не нравилось, что Алексей Иванович с утра до вечера торчит у себя в сарае в замызганном комбинезоне, колдуя над жестяными обрезками. А он в ответ на их воркотню, посмеиваясь, говорил:
— По конституции каждый человек имеет право на труд!
— Вы, папаша, по конституции должны отдыхать, а не вкалывать, как чумовой! — гудели шмелиными басами близнецы, перебивая друг друга.
— Должен? — иронически щурился Алексей Иванович. — Нет, ребята, принуждать человека к отдыху никто права не имеет. Ни бог, как говорится, ни царь и
Братья затеяли строиться. Отцовский домик совсем обветшал, скособочился, почернел, — не дом, а старый, червивый подберезовик с жухлой шапкой. К тому же Владимир женился, и жить стало тесно — невмоготу.
Алексей Иванович задумку близнецов одобрил, сказал, что и он руки свои знаменитые приложит к сооружению нового, как он выразился, беспалинского ковчега. Но тут близнецы встали на дыбы:
— Нет уж, папаша, ваше дело — сидеть и ждать. Сами все сделаем, без вас, а в доме вам будет отведена лучшая комната с видом на цветущую сирень. И даже сараюшку новую вам поставим. Управимся без вас!
Алексей Иванович усмехнулся и сквозь зубы процедил:
— Ну, посмотрим!
Сначала все шло у братьев Беспалиных лучше не надо. Но когда дело дошло до крыши, все застопорилось. А ведь дом без крыши все равно что рюмка без донышка!
Кто-то надоумил их: в другом таком же поселке, через станцию от них, по той же железной дороге, есть некое строительное управление, надо найти ход к директору и из его запасов добыть за наличный расчет если не листового железа, то хотя бы шиферу.
Близнецы пошли к депутату, отзывчивому человеку, и он на их заявление на имя строительного директора написал резолюцию: так, мол, и так, прошу вас, дорогой Сергей Серафимович, помочь братьям Беспалиным, честным труженикам, в их нужде.
Дорогой Сергей Серафимович внял просьбе депутата и отпустил близнецам за наличный расчет по магазинной цене 60 листов шифера. А им нужно было таких листов 120–130, не меньше. Когда полученные 60 листов были израсходованы, близнецы снова двинули к депутату, и тот снова написал дорогому Сергею Серафимовичу резолюцию-просьбу: подкиньте честным труженикам Беспалиным еще 60 листов шифера, не могут же они, сами понимаете, жить в доме, покрытом крышей наполовину!
На этот раз близнецы вернулись от строительного директора чернее тучи. Когда Алексей Иванович зашел в дом, братья-богатыри сидели за столом и свистящим шепотком, даже не шепотком, а каким-то змеиным шипом ругмя ругали дорогого Сергея Серафимовича. Алексей Иванович, не любитель крепких слов, нахмурился, прикрикнул на братьев:
— А ну, цыц! Рассказывай ты, Владимир, в чем беда!
— Не дает, паразит, шиферу! — сказал Владимир.
— Заходим в кабинет, дверь ужасно заскрыпела, — перехватил эстафету Петр, — смотрим, — он сморщился так, будто у него все зубы сразу заболели, — взял нашу бумагу, прочитал. «Нет, говорит, больше не могу!»
— «И попрошу, говорит, больше у меня не скрыпеть!» — вставил Владимир.
— А дверь сильно скрыпит?!
— Скрыпит! Как пилой по стеклу! И все двери у них почему-то скрыпят, в конторе ихней.
Близнецы снова зашипели неприличным шепотком, Алексей Иванович махнул рукой и пошел к себе в сарай.
На следующий день он надел новый черный костюм, свежую белую сорочку, повязал галстук, на седую голову чертом посадил летнюю шляпу из прозрачной серой соломки, прихватил обшарпанный дерматиновый чемоданчик и отправился на станцию, к утреннему поезду.
Через двадцать минут он был уже на месте — в строительном управлении у дорогого Сергея Серафимовича.
Дверь в кабинет открылась с ужасным скрипом. Звук был точно такой, как рассказывал Владимир, — пилой по стеклу.
Сидевший за письменным столом в кабинете рыхлый, полный мужчина поднял голову. Его лицо страдальчески сморщилось.
— Что вам нужно?!
— Вы, извиняюсь, очень скрыпите! — вежливо сказал Алексей Иванович, вошел в кабинет и несколько раз открыл и закрыл дверь, которая теперь уже не скрипела, а визжала, как свинья, влекомая на убой.
— Не я скриплю, дверь скрипит! — почти закричал Сергей Серафимович. — Но вам-то какое дело до этого?!
— Меня прислали наладить, чтобы вы тут не скрыпели! — сказал Алексей Иванович.
— От кого вас прислали?
— От организации… по борьбе со скрыпом… Позвольте приступить?
Директор откинулся на спинку кресла, посмотрел на Алексея Ивановича шалыми глазами.
— Приступайте!
Алексей Иванович открыл свой чемоданчик, извлек из него металлическую пузатую масленку и бутылку с машинным маслом и приступил к работе.
Когда все ржавые петли и задвижки всех дверей в конторе были смазаны и проверены, он снова появился в кабинете директора. Дверь в кабинет на этот раз открылась бесшумно, как в сказке.
— Шелковой стала! — объявил Алексей Иванович. — Вот, прошу убедиться!
Он открыл и снова закрыл, опять открыл и опять закрыл. Усмиренная дверь даже не пискнула.
— Все нервы из меня выскрипела, проклятая! — залепетал счастливый директор. — Столько народу в управлении болтается без дела — ни один не догадался! Спасибо вам большое, товарищ… из борьбы со скрипом!
…Вечером, когда близнецы вернулись домой с работы и, умытые, с мокрыми еще волосами, сели ужинать, Алексей Иванович положил на стол перед Владимиром бумагу и сказал:
— Читай вслух, где резолюция!
Владимир прочитал: «Отпустить подателю за нал. расчет 70 (семьдесят) листов шиферу. С. Баранников». Посмотрел на застывшего Петра.
— Да как же вам это удалось, папаша?!
Алексей Иванович подмигнул ему и сказал:
— Кутята вы и есть кутята! Скрып скрыпом не проймешь! Недаром говорят: не подмажешь — не поедешь!
И показал близнецам свою масленку.
Ее хрупкий сон
Они стояли на асфальтовой дорожке, ведущей на пляж к морю, и разглядывали друг друга.