Душевные омуты
Шрифт:
Повторяю: хотя при данной этиологии в реакции сохраняется логика, чувственная функция обычно бездействует. Такие люди часто ощущают жизнь с некоторого психологического отдаления, словно смотрят спектакль или фильм с собственным участием. Как правило, в их индивидуальной истории мало близких отношений, так как способность к проявлению эмпатии к другому человеку у них сильно нарушена, а близкие отношениях требуют эмоциональной вовлеченности. Так, паранойяльная личность, испытав «предательство» со стороны первичных объектов, матери и отца, будет постоянно искать и выявлять такое предательство, где только возможно.
Будучи
Такая самозащита достигает своей цели, т. е. шизоидная личность защищает себя от возобновления болезненных переживаний, связанных с перенесенной в детстве травмой. Антисоциальная личность, которая тоже имеет раннюю детскую травму, считает, что находится во враждебном окружении, а значит, нужно как можно быстрее начать использовать врагов, пока они не начали использовать ее.
Предательство, совершенное по отношению к такому человеку в период раннего детства, обобщается и экстраполируется на все общество в целом. При этом прекращает действовать чувственная функция, и тогда человек практически не ощущает ни тревоги, ни угрызений совести, и бывшая жертва превращает в жертвы окружающих ее людей. Для личности с пограничным расстройством в основном характерна нестабильность объектных отношений из-за присущего ей нестабильного ощущения своего Я. Зачастую такой человек действует импульсивно, не обращая внимания на вред, причиняемый им окружающим; он страдает от резких перемен в настроении и постоянно угнетающего его ощущения эмоциональной опустошенности.
Повторяю, подавляющее воздействие тревоги в детском возрасте сформировало у него столь хрупкое ощущение Я, что практически не позволяет ему вести себя предсказуемо и последовательно. В основе истерической личности лежит неудовлетворенная детская потребность во внимании, любви и одобрении. Поэтому такой человек проявляет свое недовольство всякий раз, оказываясь на периферии всеобщего внимания; такая личность говорит и ведет себя так, чтобы привлечь к себе внимание, и испытывает ревность и ярость, как только начинает чувствовать хотя бы незначительное пренебрежение к себе.
Точно также нарциссическая личность вызывает подлинное ощущение боли у близких людей. Такой человек устраняет свою высокую тревогу, вызванную неуверенностью в себе, требуя от окружающих восхищения и одобрения и считая, что абсолютно правомерно получает от них такое специфическое лечение; сама же нарциссическая личность никогда не проявляет ни малейшей эмпатии к потребностям и страданиям окружающих. С такими людьми очень трудно установить близкие отношения из-за их потребности держать окружающих под постоянным контролем, но при всей внешней браваде их не покидает ощущение внутренней пустоты и отсутствия любви. Они могут поддерживать отношения лишь с зависимыми или созависимыми людьми, согласными постоянно находиться на орбите
«Зависимая» личность и личность, страдающая навязчивой одержимостью, по-видимому, относятся к противоположным полюсам на шкале неврозов. Первая устраняет избыточную тревогу, избегая принимать решения и заключать договоренности, унижаясь перед другими и отказываясь от достижения личностной целостности ради возможности собирать крохи с чужого стола. Ответной реакцией страдающей навязчивой одержимостью личности на неоднозначность жизни является усиление напряженного контроля, вызванное постоянной необходимостью справляться с импульсами тревоги. Внимание таких людей преимущественно сосредоточено на мельчайших подробностях, поэтому иногда они теряют общее представление о происходящем. Часто они становятся трудоголиками, слишком рациональными и очень скупыми на проявление эмоций и по отношению к себе, и по отношению к другим.
При личностных расстройствах сложнее всего проследить, как наносится вред хрупкой ранимой душе ребенка, очень юное Эго которого совершенно не способно осознать травматическое переживание и отключить жизненно важную чувственную функцию, помогающую взрослому человеку оценивать все внешние явления и адекватно на них реагировать. Тогда природная сущность человека сильно деформируется и он оказывается втиснутым в стратегию жизни, которая является для него патологической, а зачастую — и патологизирующей.
Весьма прискорбно, что такие люди редко приходят на терапию, где им обязательно придется пройти через конфронтацию с ужасными детскими переживаниями, от которых они защищаются изо всех сил. Когда человек, страдающий личностным расстройством, обращается за терапевтической помощью, его чрезвычайно трудно исцелить из-за его сопротивления, а иногда — из-за его неспособности к интериоризации. Способность человека по-настоящему признать, что он чувствует, и взять на себя ответственность за свои чувства — это первый признак того, что он сможет получить исцеление в терапии или в отношениях с другими людьми.
Повторяю: его просят сделать то, что ему кажется невозможным, — ощутить чрезвычайно сильную боль и стойко ее выдержать, не подавляя болезненных ощущений. В один прекрасный день может наступить исцеление не только благодаря определенной интерпретации или терапевтической интервенции, а в результате установления последовательных, продолжительных отношений с характерным для них проявлением такого заботливого внимания, которого человек не ощущал даже в глубоком детстве. Такое кардинальное изменение ощущения своего Я, восприятия Другого и рефлексивной связи между ними требует долгих лет терпеливой внутренней работы.
Хотя с точки зрения терапии понятие «личностные расстройства» вызывает самые большие разногласия, в данном случае задача терапии остается прежней: «пережить» и «преодолеть», высоко подняв голову, встретить тревогу и покончить с ее властью. Но очень нелегко выдержать эту первичную тревогу и пойти на риск, связанный с отделением от структуры своей личности, которая развивалась для того, чтобы просто выжить. Чем более подавляющим является первичное переживание, чем более серьезным оказывается ущерб, нанесенный Эго, тем более сложной и трудновыполнимой становится задача. У каждого из нас есть и стратегии управления тревогой, о которых говорилось выше, и соответствующие рефлекторные реакции на эту тревогу.